И кем же полагать такого могущественного, всевластного и так прославляемого правителя? Просто монократом? Первое, что неизбежно приходит на ум, – монархом. Пусть и без соответствующего титула. Правда, все три составные части его имени вошли в историю как звания монархические. Но вот при анализе соответствия власти Августа традиционно монархической модели неизбежно возникают многочисленные вопросы, над ответами на которые историки-антиковеды всего мира бьются уже не одно столетие.
Традиционный монарх, вступая на престол, в силу своего царственного статуса немедленно получает все властные полномочия. Римский же принцепс постепенно сосредотачивает их в своих руках и тем обретает законное единовластие.
Сакрализация власти монарха не носит персонального характера. Она сакральна по сути своей и достаётся тому, кто законно восходит на трон, независимо от его личных качеств. Сакрализация Августа носила сугубо личностный характер и не могла быть им кому-либо передана. Саму власть по завещанию он передать сумеет, но не более.
Наследственный характер власть преемников Августа обретёт. Очень разную по форме. Но никогда в Римской империи не появится закон о престолонаследии. Разве что – положение о тетрархии при Диоклетиане о временном, кстати, правлении тетрархов сроком в двадцать лет. Но оно рассыпалось в прах очень быстро после ухода от власти этого великого императора.
Наконец, использование Августом старых республиканских учреждений, отказ от всякой непривычной титулатуры, упор исключительно на auctoritas с подчёркиванием, что ничем другим он не превосходил прочих магистратов, порой затрудняют восприятие его власти как подлинно монархической. При этом, однако, никто не сомневается, что именно преобразования Августа как раз и привели к утверждению в Риме монархии.
Отсюда и продолжающиеся в мировом антиковедении дискуссии о сути власти Августа и сущности созданного им Принципата
[1207].
Российский антиковед А. Б. Егоров в своём исследовании, посвящённом переходу Римской державы от Республики к Империи, выделил семь категорий разнообразных теорий принципата
[1208]:
1. Теория монархии – сближение с историческими типами монархий или – особый римский тип монархии.
2. Теория тоталитарного характера империи, опирающейся исключительно на силовые структуры.
3. Теория «фасада» – монархическая сущность принципата прикрыта «фасадом» республиканских учреждений и магистратов.
4. Теория «диархии» – равновесия двух систем власти – монархической и республиканской.
5. Теория «восстановленной республики», со временем постепенно эволюционирующей в монархию.
6. Теория «неравных сил» – доминирование монархических начал над республиканским наследием.
7. Теория «уникальности принципата» – отказ от чёткой дефиниции системы из-за её сложности и противоречивости, а также специфики того, чем она должна была управлять.
Сделать однозначный выбор среди этого множества теорий – дело, крайне непростое. Примирить их и привести к какому-либо общему знаменателю практически невозможно. Потому, отнюдь не утратившим актуальности представляется вывод М. И. Ростовцева о невозможности дать чёткую дефиницию политической системе принципата Августа
[1209]. Сходные взгляды высказывали такие известные учёные как Л. Виккерт и Эр. Мейер
[1210]. Выводы обоих сходятся на том, что государственной системе принципата можно дать подробное описание, но не чёткое определение. Причина в том, что такому сочетанию правовых и политических элементов не соответствует ни одна существующая правовая категория.
А как восприняли систему Августа его современники, особенно из провинций, где прежде были традиционные монархии? Речь о былых эллинистических государствах. Там власть Августа немедленно определили именно как монархию. Его императорский титул перевели как αὐτοκράτωρ – самодержец; а должность принцепса – сначала как ηγεμόνας – гегемон, а затем как βασιλεύς – царь
[1211]. Эллинистические государства не вырастали из былых республик, но, что такое монархия, их высокопросвещённые элиты понимали прекрасно. Всё-таки представляется, что наиболее приемлемый вариант определения того, чем является принципат Августа, – это признание его особым, сугубо римским типом монархии. Тип этот оказался замечательно устойчивым и отличился завидным долголетием. Он просуществовал более трёх веков и в итоге вовсе не рухнул. Диоклетиан благополучно преобразовал Принципат в Доминат. А удалось это потому, что система, основанная Августом, обладала способностью к эволюции и трансформации.
Теперь обратимся к составным частям политической системы республики и их судьбе при принципате. Консулат после отказа Августа от консульской магистратуры, но обретения им пожизненного империя резко потерял свою государственную значимость. Справедливо сказано что «в итоге очередного отказа от власти нечто было утрачено, но не Августом, но консулатом как институтом»
[1212]. Постепенно консульство перестаёт быть властной магистратурой, превращаясь всего лишь в почётное звание, которое принцепс дарует своим приближённым за заслуги пред государством, а то и лично перед собой
[1213].
Сам Август более не нуждался в консульской магистратуре. Обладая пожизненными трибунскими и проконсульскими полномочиями, распространёнными на всю Империю, он имел такую всеобъемлющую власть, что у него ни в каких иных должностях необходимости не было. А подарок сенатскому сословию, представителям которого консульство теперь давалось проще, чем ранее, и при этом ещё и большему числу людей, был принят безо всяких возражений и, похоже, даже не без удовольствия.
Можно ли считать обретение Августом пожизненных полномочий и его отказа от консульства уступкой сенату, компромиссом с ним?
[1214] Действительно ли принцепс пожертвовал «фигурой в Риме», зато укрепил свои позиции «на большой доске создаваемой им Империи»?
[1215]
