Lex sumptuarum Августа не носил слишком жёсткого характера и в плане действительного ограничения роскошной жизни и стремления к богатству сколь-либо радикальных последствий иметь не мог. Очередной раз были ограничены расходы на пиры. Теперь, согласно закону 18 г. до н. э., в обычный день на пиршество с приёмом гостей можно было тратить не более четырёхсот сестерций, на пир в праздничный день – вдвое больше, а уж на свадьбу – до тысячи.
Но вот законы, касавшиеся брачных отношений и особенно супружеской неверности, носили куда более решительный характер. Август понимал, что запретить роскошно жить невозможно. Перегнув палку, можно было настроить против себя верхи общества. Но вот противодействие нравственному упадку, забвению семейных ценностей, разврату было востребовано римлянами, и от правителя все ожидали действенных мер.
Первые брачные законы при Августе были приняты ещё в 28 г. до н. э. Они касались ведущих сословий государства – сенаторов и всадников. Мужчины до 60 лет и женщины до 50 лет были обязаны вступать в брак. Нарушители закона не только лишались привычных развлечений – права присутствовать на разного рода зрелищах. Главное, им грозил и серьёзный материальный ущерб – ограничение в получении наследства по завещанию. Позднее и бездетных приравняли к не вступившим в брак
[1312]. В 9 г. до н. э. между ними были установлены различия: не вступившие в брак вообще лишались права на наследство; бездетные же, но в браке состоявшие, получали половину от положенного им. А вот семьи, имевшие не меньше трёх детей, поощрялись льготами и преимуществами
[1313].
Что до законов о прелюбодеянии, карающих разврат, то они имели широкий резонанс
[1314]. Когда Август в 18 г. до н. э. внёс эти правовые акты на обсуждение в сенат, там последовала бурная дискуссия. По словам Диона Кассия: «В Сенате раздавались громкие жалобы на распущенность женщин и молодёжи; этой распущенностью объяснялось постоянное уменьшение числа браков, и сенаторы пытались вынудить Августа исправить положение личным примером, намекая на его многочисленные любовные похождения. Он сперва ответил, что необходимые меры уже приняты и что невозможно принять закон на все случаи жизни. Но потом, поскольку сенаторы продолжали докучать ему, сказал: «Вы бы сами приказывали своим жёнам всё, что сочтёте нужным. Лично я так и делаю». Но после этих слов они стали приставать к нему ещё сильнее, желая знать, что именно он приказывает Ливии. И он был вынужден сказать несколько замечаний о женском платье и украшениях, появлении женщин в общественных местах и скромном поведении – не заботясь, что его слова расходятся с его делами»
[1315].
И, действительно, римляне прекрасно знали нравственный облик своего правителя. Потому, с одной стороны, поощряя его на введение законов, наказующих распущенность, не могли удержаться от того, чтобы не уколоть борца с развратом его собственным поведением. Бывало и хуже. Однажды во время театрального представления, на котором Август присутствовал, со сцены прозвучал стих: «Смотри, как всё покровительствует развратнику!»
[1316]. Народ встретил эти слова бурными рукоплесканиями, давая правителю понять, на чей счёт эти слова воспринимаются.
Подлинный нравственный облик Августа ни для кого не был тайной. «Что он жил с чужими жёнами, не отрицают даже его друзья; но они оправдывают его тем, что он шёл на это не из похоти, а по расчёту, чтобы через женщин легче выведывать замыслы противников»
[1317]. Далее Светоний пишет и о том, что не только стремление завладеть чужими секретами толкало Августа на разврат: «Сладострастным утехам он предавался и впоследствии и был, говорят, большим любителем молоденьких девушек, которых ему отовсюду добывала сама жена»
[1318]. Но, что бы там ни говорили римляне о своём правителе, брачные законы и законы о прелюбодеяниях были в 18 г. до н. э. приняты. Закон, вошедший в историю как Lex Iulia de adulteris, предполагал весьма жестокие наказания для лиц, нарушивших супружескую верность. Дела разбирались в судах наряду с тяжкими преступлениями, что предполагало суровые приговоры. В случае доказанной вины женщина лишалась половины приданного и трети имущества. Мужчина терял половину имущества. Уличённые любовники по итогам судебного разбирательства помимо материальных потерь могли быть сосланы на острова Тирренского моря. К наказанию прелюбодеев привлекались и члены их семей. Отец неверной жены имел право убить и преступную дочь, и её любовника. Муж-рогоносец мог убить любовника своей супруги. Правда, если тот принадлежал к низам общества или к малопочтенным профессиям: рабам, гладиаторам, либертинам этой семьи, артистам, циркачам и т. п. Категорически запрещалось покрывать от властей обнаруженный в семье адюльтер. Так, если после истечения полугода разоблачённого очевидного прелюбодеяния муж развратницы не привлекал её к государственному суду, то такой обманутый, но смирившийся с этим без огласки супруг объявлялся сводником и сам попадал под суд. Уличённые во внебрачных связях мужчины также должны были непременно оказаться судимыми и получить заслуженное наказание. Суровое
[1319].
Общественную нравственность Август блюл и на зрелищах для народа. Так он повелел не допускать женщин на состязания атлетов
[1320]. Те ведь выступали голыми, и их отменно сложенные тела, как полагал принцепс, могли наводить присутствующих на соревнованиях девиц и матрон на мысли, далёкие от целомудрия и соблюдения супружеской верности. Светоний приводит занятный случай. Когда во время одних игр зрители дружно потребовали вывести на арену пару кулачных бойцов, император немедленно распорядился перенести бой на следующее утро и запретил женщинам появляться в театре до его окончания
[1321].
В «Деяниях» Август отметил свои заслуги в деле восстановления полузабытых отеческих нравов благодаря введению новых законов: «Новыми законами, введёнными по моей инициативе, многие примеры древних, забытые уже нашим веком, я вернул, и сам многих дел примеры, достойные подражания, потомкам передал»
[1322].
Старинные обычаи принцепс стремился восстановить и в быту: «Даже одежду и платье он старался возродить древние. Увидев однажды в собрании толпу людей в тёмных плащах, он воскликнул в негодовании: «Вот они – Рима сыны, владыки земли, облачённые в тогу!» – и поручил эдилам позаботиться впредь, чтобы все, кто появляется на форуме и поблизости, снимали плащи и оставались в тогах»
[1323].
