Архитектурные и инженерные труды Агриппы продолжились и после обретения его другом единовластия. В Риме появились самые знаменитые сооружения, связанные с именем славного полководца-архитектора. Прежде всего, это Септа Юлия, начатая ещё при Цезаре, завершённая и освящённая в 26 г. до н. э., куда перенесли голосования всех комиций – и куриатных, и центуриатных, и трибутных
[1516]. Но самым знаменитым является Пантеон – «всебожественный» храм. Он был сооружён в 27–25 гг. до н. э. и посвящён решающей победе Октавиана над флотом Антония и Клеопатры в битве при Акциуме. Теперь же главный творец этой победы за свой счёт построил храм в память о ней. На фризе было увековечено его имя «M. AGRIPPA. L. F. COS. TERTIVM. FECIT.» (Марк Агриппа, сын Луция, избранный консулом в третий раз, построил). Плиний Старший в своей «Естественной истории» приводит надпись на храме: «Из сиракузской меди сделаны в Пантеоне капители колонн, установленные Марком Агриппой»
[1517].
Храм, построенный на Марсовом поле, стоит там и по сей день. По счастью, будучи в Средние века превращён в христианскую церковь, он прекрасно сохранился в первоначальном виде. Только вид этот – времён правления не Августа, а императора Адриана (117–138 гг.). Дело в том, что за полтора века Пантеон заметно обветшал, сильно пострадал от великого пожара Рима в 80 г. при императоре Тите, и его дальнейшая сохранность оказалась под угрозой. Большой ценитель выдающихся памятников архитектуры Адриан распорядился храм отреставрировать, практически возведя его заново. Работами руководил великий инженер и архитектор Аполлодор Дамасский. Он исключительно бережно отнёсся к трудам своего предшественника. Современные исследования показали, что Пантеон Аполлодора в основном повторил Пантеон Агриппы
[1518]. Очевидно такой была воля Адриана. Ведь по его повелению на фасаде сохранилась надпись с именем первого строителя храма
[1519].
Ныне Пантеон, как и во времена Августа и Адриана, являет собой огромную ротонду, покрытую полусферическим куполом диаметром 45 метров. Высота сооружения 42 метра. Самая удивительная особенность храма – девятиметровое отверстие в центре купола, именуемое «Око Пантеона». Вход подчёркивает портик из 16 гранитных колонн коринфского ордера. Реставратору храма эллину Аполлодору удалось соединить в Пантеоне Рим с Элладой, придав этому по-римски монументальному сооружению греческую гармонию и красоту
[1520].
Согласно сведениям Диона Кассия, по замыслу его архитектора храм должен был носить иное название: «Также был достроен так называемый Пантеон. Такое название он, возможно, получил потому, что среди украшавших его статуй были изображения многих божеств, в том числе Марса и Венеры, но, по моему мнению, связано оно с тем, что его куполообразная крыша напоминает небеса. Агриппа хотел поставить там статую Августа и назвать это здание в его честь; но когда тот отказался и от той, и от другой почести, он поместил в самом храме статую старшего Цезаря, а в преддверии – изображения Августа и своё собственное. И поскольку сделано это было Агриппой не из-за тщеславного соперничества с Августом, но из-за его неизменного благорасположения к нему и постоянного попечения о благе государства, Август не только никак не осудил его за эти действия, но, напротив, выказал ему ещё больший почёт»
[1521].
Действительно, Агриппа никак не мог помышлять даже о подобии соперничества с Августом, являя собой образец беспредельной преданности и непоколебимо верного служения своему патрону. Во всей мировой истории такие примеры единичны! В то же время доблестный Марк гордился и своими личными заслугами. Украшая Рим, он позаботился о том, чтобы потомки не забыли его славных деяний. «В память о своих морских победах он построил портик Нептуна, придав ему особый блеск картинами о походах аргонавтов»
[1522]. Легко догадаться, что речь идёт о победах при Милах, Навлохе и Акциуме.
Особой заслугой Агриппы, обеспечившей ему долгую благодарную память населения Рима, должно признать строительство терм, получивших его имя. Такой банный комплекс, завершённый в 19 г. до н. э., был новшеством для Города, давшим его населению доступ к приятному времяпровождению, где телесные удовольствия сочетались с культурным досугом
[1523]. Необходимо отметить, что «Марк Випсаний всегда был в курсе последних технических новинок и использовал их при строительстве»
[1524].
Помимо терм римляне не могли не оценить и прекрасные сады Агриппы, разбитые на Марсовом поле и окружавшие канал и искусственное озеро, прорытые также по его распоряжению. Благодаря этому место, использовавшееся ранее для воинской подготовки, а также проведения центуриатных комиций, стало большой зоной отдыха, каковой в столице ранее не было. Это символизировало то, что Риму не грозят более войны и вторжения неприятеля. Важно и следующее: ранее только нобили и богатые всадники могли позволить себе отдых на виллах, где были и бани, и роскошные сады, украшенные вывезенными из Греции и эллинистических государств произведениями искусства. Отныне же, благодаря Агриппе и, само собой, тому, кто правил Империей, доступ к подобному отдыху получили и простые квириты
[1525].
Когда Агриппа внезапно жестоко заболел, и стал очевиден наихудший исход, то «перед смертью свои сады и бани, названные его именем, он оставил гражданам, чтобы они могли там мыться бесплатно, и для этой цели передал Августу некоторые свои имения. И император не только обратил их в государственную собственность, но раздал народу по сто денариев на человека, как бы исполняя распоряжение Агриппы»
[1526].
Строительная политика императора опиралась и на деяния предшественников времён заката республики. Так Помпей построил большой постоянный театр для народа, Цезарь завещал квиритам свои сады. Но Август с Агриппой пошли много дальше. Доблестный Марк в публичной речи сказал, что все картины и статуи, в Риме обретающиеся, должны превратиться в общенародное достояние, но не быть удалёнными в изгнание по виллам богачей. Возможно, и Август, и Агриппа опирались здесь на изречение Цицерона о том, что римский народ, ненавидя роскошь частных лиц, высоко ценит её в делах общественных
[1527]. Надо сказать, что в Городе, благодаря победоносным войнам, скопилось превеликое множество произведений искусства. К примеру, в 168 г. до н. э. в триумфе Эмилия Павла после победы в Третьей Македонской войне, длившемся три дня, «первый из них едва вместил назначенное зрелище: с утра и до темна на двухстах пятидесяти колесницах везли захваченные у врага статуи, картины и гигантские изваяния»
[1528]. И это была далеко не последняя «экспроприация» римлянами культурных ценностей эллинской цивилизации…
