— Она не могла сказать кому-то из боссов, если сама не знала, кто именно занимается бесчестным делом. Я могу провести анализ операций за последний год и выявить клиентов, которые заметно преуспевают по сравнению с остальными.
— Я могу сделать это для тебя, — напомнил Рорк.
— Правда! — оживилась Ева. Его предложение значительно облегчало ей жизнь. — Ты наверняка скорее заметишь, если там есть что замечать. Я могу проверить финансовую сторону: доходы, издержки партнеров…
— Они знают, как укрывать доходы. Они же финансисты.
— Ну надо же с чего-то начинать!
Глава 9
Утреннее небо напоминало цветом скисшее молоко. С воспаленными глазами Ева сидела над второй чашкой кофе. «Дело не во времени, — думала она. — Дело в цифрах».
Рорк поставил перед ней тарелку с омлетом.
— Тебе это понадобится.
Ева взглянула на тарелку, потом перевела взгляд на Рорка, когда он сел напротив нее.
— У меня с глазами все в порядке? Ощущение такое, будто у меня глаза песком засыпало.
— Все нормально, просто покраснели немного.
— Не понимаю, как ты этим занимаешься день за днем. — Тут Ева опрометчиво посмотрела на стенной экран, на который он вывел утренние биржевые сводки, и прикрыла глаза ладонью. — Сжалься!
Рорк тихонько рассмеялся, но переключил экран на новости.
— Наелась цифр, дорогая?
— Они мне во сне снились. Плясали. А некоторые еще и пели. А у других даже зубы были. Я ни за что бы не согласилась работать бухгалтером, лучше бы с голоду умерла. А ты, — Ева указала на него вилкой, — ты их обожаешь. Пятидесяти и стодолларовые бумажки, норму прибыли, накладные расходы, торговую маржу и всякую хрень, необлагаемую налогом.
— Я мало что люблю так же сильно, как всякую хрень, необлагаемую налогом.
— А я не понимаю, как вообще люди ухитряются следить за деньгами, когда они летают по всему шарику со скоростью света. Один парень вкладывает их в поросячьи задницы, пять минут, и — бац! — он уже отпихнул поросячьи задницы и вложил бабки во всякие электронные штучки, да еще перевел остаток в арахисовое масло.
— Никогда не стоит засовывать все яйца в одну поросячью задницу.
— Как скажешь. — Еве пришлось подавить зевок. — Эти ребята гребут бабки граблями, а потом опять размазывают их повсюду.
— Деньги в чем-то похожи на навоз. Ты ничего не сможешь вырастить, если не размажешь его повсюду.
— Я ничего подозрительного найти не смогла, но это не показатель: мне кажется, мои мозги спеклись где-то на втором часу. Уровень жизни соответствует доходам, доходы соответствуют дивидендам, прибылям, инвестициям и т. д. и т. п. Если кто-то из них шурует на стороне, у них это глубоко закопано.
— Я посмотрю, не удастся ли мне что-нибудь накопать. Ну а пока у меня есть пара клиентов, которые демонстрируют постоянный прирост прибыли за последние два года. Возможно, это хороший менеджмент, — добавил Рорк. — Или везение. Или нужная информация.
— С представительствами в Нью-Йорке?
— Да.
— Отлично. Теперь мне есть, чем их запугивать и терроризировать. Это искупает долгую ночь с цифрами. — Ева принялась за омлет с заметно возросшим аппетитом. — Рорк, допустим, ты шустришь с бухгалтерией, что-то покупаешь или продаешь под прилавком, действуешь в «серой зоне» закона и этики.
— Я?! — Он мастерски изобразил оскорбленную невинность и глубокий шок. — Да как у тебя язык повернулся?
— Не валяй дурака! Я сказала: «допустим». Если бы ты этим занимался, а кто-то из твоих служащих об этом прознал, что бы ты стал делать?
— Ушел бы в несознанку. В полную и глухую несознанку. Я бы все отрицал, а сам тем временем по-быстрому уничтожил бы все, что меня уличает, подчистил бы данные, сфабриковал бы другие, если бы понадобилось. Ну и в зависимости от того, как дело повернется, я дал бы служащему прибавку или перевел бы куда-нибудь.
— Другими словами, есть масса способов замылить дело, если это вопрос денег. А вот убивать двоих — это крайность. Это значит поддавать жару. Теперь уж копы точно начнут рыть.
— Да, убийство — это слишком сильная и необъяснимая реакция. Кто-то слишком сильно занервничал, хотя это всего лишь бизнес.
— Вот и я так думаю. Это что-то личное.
Так как ей хотелось обсудить это дело с Мирой, Ева переслала файлы на ее рабочий компьютер в полицейском управлении, а затем позвонила чересчур бдительной секретарше полицейского психиатра и записалась на прием.
По пути в центр города Ева заметила кричащую рекламную растяжку:
ПОЛНАЯ РАСПРОДАЖА! ПОТРЯСАЮЩЕ НИЗКИЕ ЦЕНЫ В «ПЕЩЕРЕ АЛАДДИНА» НА ЮНИОН-СКВЕР!
«Что за люди могут интересоваться распродажами в Магазине под названием „Пещера Аладдина“? —удивилась Ева. — Что им нужно? Скидки на лампы, начиненные джиннами? Неликвидные ковры-самолеты?»
Для любителей скидок было еще слишком рано Даже для туристов было еще рано, кроме разве что самых неугомонных. Жители Нью-Йорка деловито спешили на работу или с работы, у многих уже с утра были назначены встречи за завтраком. Приходящая прислуга, ежась от холода, дожидалась автобусов, которые должны были доставить их в квартиры или городские особняки для ежедневной уборки.
Ева подумала о том, что у нее под ногами, в подземке, дремлет под стук колес еще больше народу.
На каждом углу уже стояли лоточники, зорко выслеживая в толпе желающих отведать зубодробительно черствых бубликов и смертельной отравы, выдаваемой за кофе. Над решетками грилей поднимался дымок: сигнал для тех, кто был настолько голоден — или настолько безумен, — чтобы соблазниться омлетом из восстановленного белка.
На тротуарах уже раскрывали столы и разворачивали одеяла торговцы, толкавшие поддельные дизайнерские товары «серого рынка». В такой холодный день, с ветром, пробирающим до костей, и облачным небом, с которого вот-вот грозил посыпать снег, самым ходким товаром будут шарфы, шляпы и перчатки, решила Ева.
Ее прогноз подтвердился: не успела она въехать в гараж полицейского управления, как пошел снег вперемешку с ледяным дождем.
У себя в кабинете Ева взяла себе вторую чашку кофе, села, вскинула ноги на стол и принялась изучать доску с фотографиями.
«Здесь что-то личное», — она опять и опять приходила к этому заключению.
Джейк Слоун поддерживал личные отношения с обоими убитыми.
Лайла Гроув пыталась установить личные отношения с убитым мужчиной.
Кара Грин, заведующая отделом, в котором работала убитая, если верить ее собственным словам, поддерживала дружеские отношения с обоими убитыми.
Все три поколения Слоунов проявляли личный интерес к Копперфильд.
