Мы разложили кусочки торта на блюдца, я ковырнула свой ложечкой и подумала, что Амин сейчас счастлива – а раз так, то и я тоже.
- Что у них на уме, как раз очень хорошо известно, - сказала я. – Они хотят выйти замуж. Потому что вершина женской жизни – это замужество, так принято считать.
Берт понимающе кивнул.
- Да, я обратил на это внимание, когда за вами давеча гнались по улице. Ну а вы?
- Что – я?
- Что для вас вершина жизни?
Я снова пожала плечами. Завтра надо будет написать письмо родителям. Работать на отборе невест и дальше. Грамотно распоряжаться деньгами, вкладывая их потихоньку так, чтобы они приносили доход. А чувства и любовь – это, наверно, не самое главное.
- Стремление жить, - ответила я. – И делать это честно. Все остальное – уже детали.
Когда-то я подслушала разговор родителей: они сидели возле нашей юрты, мама положила голову на плечо отца и негромко сказала: «Знаешь, пусть бы однажды Лана сказала: у меня была жизнь, и я прожила ее чисто и достойно». Я надеялась, что однажды у меня действительно получится так сказать.
- Вы мне нравитесь, Лана, - признался Берт. – Вот просто нравитесь.
- Да-да! – рассмеялась я. – Вы предпочитаете чертополох, я знаю.
- Напрасно вы смеетесь, - улыбнулся Берт. – Вы и правда мне нравитесь. И сегодня я останусь у вас ночевать.
Я поставила чашку, проглотила отпитый кофе и только потом позволила себе удивиться. Берт останется у меня дома? И говорит об этом так спокойно и уверенно, словно я только этого и жду?
- Вы решили, что я вам это позволю? – только и смогла спросить я.
- Конечно, - кивнул Берт, отламывая кусочек торта. – Мы сейчас доедим и допьем все это, потом вы отправитесь в вашу комнату, а я в гостиную. Там у вас прелестный диван, надеюсь, вы не откажете мне в одеяле.
Так. Диван и одеяло. Я призналась, что не понимаю, что именно Берт имеет в виду. Он довольно оценил выражение моего лица и добавил:
- Вам грустно и одиноко, Лана. Я это чувствую. А в такие моменты надо, чтобы рядом был хороший человек. Добрый и сильный. Я.
Вздохнув, я только руками развела.
- Хорошо, можете устраиваться на ночлег. Надеюсь, у вас получится выспаться.
Устроившись на диване, Берт сразу же заснул, словно кто-то перевел в нем рычажок с бодрости на отдых. А мне не спалось. То ли кофе был виноват, то ли мысли о том, что завтра весь город будет говорить о том, что у меня заночевал дракон.
Сколько мамаш с девицами тогда захотят наплевать в мою наглую физиономию?
Я сидела в кровати с книгой о похождениях отважного пирата Келендана, но глаза скользили по одной и той же строчке. Берт остался в моем доме для того, чтобы я не чувствовала себя одинокой после свадьбы Амин – и мне действительно не было одиноко. Мной владела какая-то сладкая жуть, что-то яркое поднималось со дна души и кружило голову, и, когда небо стало сереть, я испуганно подумала, что влюбилась.
В конце концов, что в этом странного? Покажите мне женщину, которая смогла бы устоять перед драконом и осталась бы равнодушной к его силе, обаянию и деньгам? Да нет таких. Вот и я пополнила ряды, так сказать.
На мгновение мне стало грустно. Я прекрасно понимала, что эта любовь ничем хорошим не закончится. Ну и что? Я никому не стану ее показывать, ни слова не скажу Берту, да и вообще – может, это и не любовь вовсе. Может, это растерянность.
Приведя себя в порядок и выбрав одно из лучших платьев, я тихонько прошла на кухню. Берт спал, свесив руку с дивана, его лицо было расслабленным и умиротворенным, и я подумала, что он красив. Не как принц Эжен – это была красота горы, поросшей соснами и залитой утренним светом. Сама не знаю, почему я так подумала, но от этой мысли к лицу прилил румянец, и я торопливо скрылась на кухне.
Сварив кофе, я села за стол и открыла записную книжку, набрасывая дела на день. Гутта к этому моменту должна была закончить с голубыми платьями для участниц отбора, в которых они будут проходить основные этапы. Надо было забрать на почте голубей, пыльцу и артефакты. Подрядить студентов колледжа, чтобы украсили цветами и бумажными фонариками городскую площадь. Отправить Бархена с каким-нибудь товарищем поплечистее закупить эти цветы и фонарики. Встретить и приветить первых приезжающих гостей, разместить их в гостинице. Интересно, проснулась ли уже Амин или до сих пор с чистой совестью новобрачной дрыхнет в объятиях законного супруга?
- Оп! – кто-то легонько щелкнул меня по уху. – Как спалось?
От неожиданности я взвизгнула, подпрыгнула на стуле и перевернула на платье чашку с остатками кофе. Берт рассмеялся, словно шутка пришлась ему по душе – а я разозлилась. Одно из моих лучших платьев, бесы его заешь!
- Ну вот что вы сделали? – устало спросила я, прикидывая, во что переодеться. – Испортили хорошую вещь и рады, ну как вам не стыдно?
Берт провел ладонью по лицу, словно хотел стереть улыбку, но у него ничего не вышло. Я забавляла его – конечно, ему ведь не придется думать о том, с какими лицами меня теперь будут провожать незамужние горожанки, искренне ненавидящие тех, кто уводит у них из-под носа завидных женихов.
- Хотите, куплю вам новое платье? – предложил Берт. Я криво усмехнулась – мелькнула мысль о свадебном, но я прогнала ее такими пинками, что только перышки полетели.
- Берт, ну хватит вам! Мало того, что вы остались в моем доме на ночь и скомпрометировали меня перед всем городом…
- А разве кто-то это заметил?
- Конечно! Здесь никто не страдает от плохого зрения.
Берт легонько сжал мои руки – прикосновение его сильных теплых пальцев заставило меня покрыться мурашками. Некоторое время мы стояли молча, глядя друг на друга, и в моей голове крутилась мысль о том, что платье надо отдать в чистку и никогда больше не оставлять мужчин у себя на ночь.
- Вы мне нравитесь, Лана, правда, - повторил Берт. - Мне нравится пошутить и посмеяться, за это меня любит Эжен, но вот сейчас я крайне серьезен. Помочь вам переодеться?
- Вот уж нет! – воскликнула я, и Берт снова рассмеялся.
- Как жаль, что я не поймал вас, когда вы падали с лестницы! Идите, чистите перышки. У нас сегодня большой день.
Едва я успела переодеться, как перед домом остановился экипаж, и, выглянув в окно, я увидела Амин. Макс помог ей спуститься, поцеловал руку, и было ясно: операция по забору крови для создания лабиринта прошла успешно и приятно для всех участников. Сейчас, глядя на Амин, никто не сказал бы, что она похожа на репку. Счастье так наполняло каждую черточку ее лица, что моя подруга была по-настоящему красивой. Распрощавшись с мужем, она прошла в контору, и вскоре я услышала шум: Петрова что-то искала в кабинете.
Я спустилась вниз, мы обнялись и какое-то время стояли, не произнося ни слова. Потом Амин вздохнула, отстранилась и негромко сказала:
