Все направились к дому, собаки мирно бежали следом.
Визерспун распахнул дверь.
– Ничего подобного никогда не видел!
– О чем вы?
– О собаках. Не в их привычках так быстро заводить
дружбу.
– Собаки – разумные существа, они прекрасно разбираются
в людях, – совершенно серьезно ответил Мейсон. – Найдите такое
местечко, где мы сможем спокойно и без помех потолковать… Наши чемоданы
находятся в машине.
– Их принесет Мануэль. Вам приготовили ваши вчерашние
комнаты.
Они повернули в северо-восточное крыло дома. Визерспун
отворил дверь гостиной, отведенной Мейсону, и пропустил туда его и Деллу Стрит,
после чего вошел сам. Он затворил за собой дверь, откашлялся и заговорил:
– Признаюсь, я страшно рад, что вы приехали. Очень
важные…
Мейсон прервал его:
– Повремените с этим. Сядьте и расскажите мне все, что
вы знаете про детектива. И поживее.
– Про какого детектива?
– Лесли Милтера, который теперь вас шантажирует.
– Милтер… меня шантажирует? – недоверчиво
переспросил Визерспун. – Мейсон, да вы сошли с ума!
– Вы ведь его знаете, правда?
– Ну да. Это тот самый детектив, который расследовал
убийство, он работает у Оллгуда.
– Вы его видели?
– Да. Один раз он отчитывался мне лично. Это было после
того, как он завершил расследование на Востоке.
– Пока он занимался расследованием, вы с ним держали
связь по междугородному телефону?
– Да. Он звонил мне каждый вечер.
Мейсон, не спуская глаз с Визерспуна, произнес:
– Либо вы мне лжете, либо все перепуталось.
– Я не лгу, – с холодным достоинством возразил
Визерспун, – и я не привык, чтобы меня обвиняли во лжи.
– Милтер находится в Эль-Темпло.
– Правда? Я не видел его после того единственного
случая, когда он докладывал мне лично.
– И он не давал знать о себе все это время?
– На протяжении десяти дней – нет. Он выполнил задание,
и я с ним рассчитался.
Мейсон достал из кармана конверт, доставленный
экспресс-почтой, который получил днем.
– Это вам о чем-нибудь говорит? – спросил он.
Визерспун с любопытством посмотрел на конверт:
– Нет.
– Откройте и прочтите то, что находится внутри.
Визерспун заглянул в конверт:
– Да тут ничего нет, кроме какой-то газетной вырезки.
– Ее и прочтите.
Визерспун выудил вырезку из конверта двумя пальцами правой
руки и поднес ее к свету, но прежде чем начать читать, сказал:
– Мы могли бы сэкономить массу времени, если бы вы
сначала выслушали, что произошло этим вечером… Это…
– Читайте! – властно повторил адвокат.
Визерспун вспыхнул. Какое-то мгновение казалось, что он
собирается вернуть или швырнуть на пол конверт и вырезку, но под требовательным
взглядом Мейсона все же начал читать. Мейсон внимательно наблюдал за выражением
его лица. По мере чтения интерес Визерспуна явно возрастал. Было ясно, что до
него дошел смысл заметки: он сделался чернее тучи. Наконец дочитав до конца, он
посмотрел на Мейсона.
– Свинья! Грязная свинья! Подумать только, что человек
может так низко пасть, чтобы напечатать эдакую пакость. Как вы это раздобыли?
– Не раздобыл, а получил. В конверте специальной
доставки. Вам что-нибудь известно об этом?
– Что вы имеете в виду?
– Вы не догадываетесь, кто бы мог мне это послать?
– Нет, конечно.
– Знаете, где это было напечатано?
– Нет. Где?
– В голливудском скандальном листке.
После короткого молчания Визерспун признался:
– Я пытался быть беспристрастным и справедливым. И в
этом моя главная ошибка. Мне следовало давным-давно покончить с этим делом. Как
только я узнал про убийство, нужно было немедленно всему положить конец…
– Вы имеете в виду – отправиться с полученной
информацией к дочери? – поинтересовался Мейсон. – Не заботясь о том,
что разобьете ее счастье и оживите старый скандал? Сделаете несчастным еще
одного человека, не попытавшись даже установить истину, был виноват Хорас
Эйдамс или нет?
– Именно это я собираюсь сделать. Мне с самого начала
следовало понять, что приговор присяжных был совершенно обоснованным и
справедливым.
– Я смотрю, вы куда больше верите непогрешимости
присяжных, чем я. Между тем как я все меньше доверяю им, равно как и судьям.
Людям свойственно ошибаться, это не мое открытие. Но как бы там ни было, на
какое-то время оставим это и поговорим о шантаже…
Визерспун с апломбом возвестил:
– Еще не родился на свет человек, которому удалось бы
меня шантажировать!
– Даже в том случае, если бы он располагал каким-нибудь
компрометирующим материалом или сведениями, касающимися вас?
Визерспун покачал головой:
– Я сделал бы все, что только в моих силах, лишь бы не
оказаться в подобном положении. Именно по этой причине предполагаемый брак моей
дочери совершенно невозможен.
Видно было, что Мейсон с трудом сдерживает растущее в нем
раздражение.
– Давайте внесем полную ясность в эту историю. Вы
поручили человеку Оллгуда проверить старое дело об убийстве. В настоящее время
он находится в Эль-Темпло, обосновался в многоквартирном доме на
Синдер-Бутт-авеню, номер одиннадцать шестьдесят два. По логике вещей именно он
передал материал корреспонденту скандального листка из Голливуда. Агентство
Оллгуда выгнало его за разглашение тайны клиентов. Поэтому естественно
предположить: он наверняка разболтал что-то еще автору грязной статейки.
– Я страшно расстроен и возмущен этим человеком,
которому явно нельзя было доверять, – досадливо пробормотал
Визерспун. – Он производил впечатление весьма опытного работника.
– Черт побери, – не сдержался Мейсон, – этот
тип – вымогатель! Он и сюда приехал с целью кого-то шантажировать! Кого он
намерен доить, если не вас?
– Не знаю…
– Визерспун, если вы пытаетесь вставлять мне палки в
колеса, то оставьте всякую надежду меня удержать. Я вплотную занялся этим делом
и…
– Но я вас вовсе не удерживаю. Поверьте, я говорю
чистую правду!
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Живо звони Полу Дрейку. Скажи, что мы прибыли.
Возможно, у него появились какие-то новости. Я жду! – И он принялся нервно
расхаживать по комнате.
