– К сожалению, Перри, мне тут ничего не удалось
выяснить. Названный в нем телефон, как ты и предполагал, принадлежит большому
универмагу, в котором никто не слыхал ни про какого Гридли Лайхи.
– А само письмо?
– Тоже ничего. Оно было отправлено в самом обычном
стандартном конверте с маркой, написано на клочке бумаги, вырванном из
блокнота, которые продаются в любом газетном киоске, так что напасть на след
его владельца немыслимо. У нас остался только почерк. Ты сам понимаешь, это
тоже нереальный след.
– Позднее почерком мы еще займемся, Пол. Попробуй-ка
разыскать женщину, которая была нанята в качестве сиделки к мистеру Бурру и
которую он прогнал в припадке ярости. Она…
– Она присутствовала здесь, в суде, – прервал его
Дрейк. – Одну минуточку, Перри. Мне кажется, что я сумею ее перехватить.
Он стремительно бросился к выходу, энергично работая
локтями, чтобы пробраться сквозь толпу, покидавшую зал заседаний. Уже через
несколько минут вернулся с довольно привлекательной особой.
– Это мисс Филд, – представил он, –
медсестра, дежурившая возле Бурра в тот день, когда его убили.
Мисс Филд протянула Мейсону руку, говоря:
– Я с большим интересом наблюдала за ходом процесса.
Полагаю, что мне не следует с вами разговаривать, потому что окружной прокурор
вызвал меня повесткой в качестве свидетельницы обвинения…
– Чтобы доказать, что Бурр при вас просил мистера
Визерспуна принести ему удочку, да?
– Да, думаю, что именно этого он хочет.
– Сами вы не увлекаетесь рыбной ловлей, мисс
Филд? – рассмеялся Мейсон.
– У меня нет времени.
– А если бы было, вы сидели бы на берегу реки с
удочкой?
– Боже упаси, нет!
– Ну а в удочках вы знаете толк?
– Нет, разумеется.
– Была ли у Бурра возможность подняться с постели?
– Никакой. Прежде всего ему понадобилось бы перерезать
веревку, к которой был привязан груз. Вы же знаете, что нога у него находилась
на вытяжении. Я сомневаюсь, чтобы ему удалось это сделать. Но если бы он
решился на такую глупость, у него непременно вновь сместились бы осколки кости.
– Веревка у него была в полном порядке?
– Да.
– Я слышал, он заявил, чтобы вы не притрагивались к его
чемодану. Именно этим и обусловлен ваш поспешный отъезд?
– Скандал действительно возник по этой причине. Но все
уладилось бы, я бы просто сообщила обо всем доктору и осталась на месте, но
Бурр приказал мне немедленно убираться из комнаты и пригрозил запустить в меня
чем-нибудь тяжелым, что попадет ему под руку, если я только осмелюсь снова
переступить порог его комнаты. Он даже пытался ударить меня металлической
трубкой.
– Где он ее взял?
– Я сама дала ему ее накануне вечером, он сказал, что в
ней нужные ему синьки. Да вы знаете такие трубки для хранения карт и чертежей!
– Вы видели эту трубку в день убийства?
– Видела.
– Где?
– Она лежала на полу рядом с чемоданом, у кровати.
– Что он с ней сделал после того, как попытался вас ею
ударить?
– Положил ее… дайте вспомнить… мне кажется, он сунул ее
к себе под одеяло… Я была настолько испугана, что толком не заметила. Честное
слово, до этого мне не приходилось видеть человека в такой ярости… да, ярости.
Иногда у нас бывают недоразумения с пациентами, попадаются среди них весьма
капризные, но это было нечто из ряда вон выходящее. Он был вне себя!
– Вы позвонили доктору?
– Позвонила, предупредила, что он разбушевался, не
слушает уговоров и настаивает на замене сиделки. Я добавила от себя, что не желаю
обслуживать мистера Бурра.
– Но доктор приехал один, без новой медсестры?
– Да, доктор Ранкин подумал, что ему удастся все
уладить, он просто не мог себе представить в полной мере, что такое возможно.
– Если не ошибаюсь, Бурр накануне вам заявил, что кто-то
пытается его отравить или убить?
Она смутилась:
– Извините, мистер Мейсон, но это я не имею права с
вами обсуждать. Разве что с согласия окружного прокурора. Вы понимаете, он меня
предупредил об обязанностях свидетеля.
– Боже упаси, мисс Филд, я не собираюсь вас подводить и
злоупотреблять вашей любезностью.
– Я в этом не сомневаюсь, но все равно я не должна
этого…
– Я прекрасно понимаю вашу позицию и не стану вас
дольше задерживать. Огромное вам спасибо, мисс Филд.
Глава 21
Хотя весна была с холодными ночами, днем столбик ртути в
термометре поднимался все выше и выше, так что судья Миханн сбросил с себя
мантию и, оставшись в одной рубашке, удобно расположился в кресле, наслаждаясь
сигаретой.
Адвокаты заняли кресла напротив судьи.
Судья продолжал:
– Если нечто в этом деле вынуждает предположить, что
окружной прокурор идет по ложному пути, мы хотели бы об этом узнать, не правда
ли?
Окружной прокурор надменно произнес:
– Я иду по правильному пути, тут не может быть
сомнений. Вот поэтому-то вы и слышите столько писка.
Мейсон не прореагировал на его выходку. А судья Миханн
задумчиво произнес:
– А вот я очень хотел бы услышать ваше мнение, мистер
Мейсон.
И только тогда Мейсон заговорил:
– Около двадцати лет тому назад отец Марвина Эйдамса
был казнен за убийство… своего делового партнера, некоего Лэтвелла. Вдова
Лэтвелла вышла замуж вторично за некоего Денджердфильда. Убийство это произошло
в Витсбург-Сити. Отец Эйдамса сказал, будто бы Лэтвелл доверительно сообщил ему
о намерении сбежать с Кориной Хассен, но власти обнаружили труп Лэтвелла,
зарытый под полом в подвале их фабрики.
– Так вот каким образом эта Корина Хассен оказывается
вовлеченной в это дело? – изумленно протянул Коупленд. – Я не знал ее
имени и не мог понять, куда клонит мистер Мейсон, задавая вопросы о какой-то
Корине Хассен.
– Визерспун об этом что-нибудь знает? – спросил
судья, более энергично попыхивая трубкой.
– Да, – кивнул Мейсон, – он поручил провести
расследование старого дела детективному агентству Оллгуда в Лос-Анджелесе. Они
направили по следу Милтера, но позднее прогнали его с работы из-за длинного
языка.
Судья предупредил:
– Разумеется, все это не для протокола. Конечно, если
вы пожелаете, я могу продолжить слушание в обычном порядке. Но если переданная записка
является, как считает мистер Мейсон, важной уликой, если он убежден, что
Визерспун неповинен в этих двух убийствах, то подобное неофициальное совещание
с прокурором и обмен информацией пойдет всем нам на пользу.
