Кора готова была надавать себе пощечин – зря она истратила деньги на метро!
Она позвала, но никто не откликнулся.
– Ну не дура ли ты, Кора? – вздохнула она, закатив глаза с досады.
Она уже готова была повернуться кругом и уйти, но решила заглянуть в шкаф с верхней одеждой. Уж если хозяйки нет дома, наверняка она надела теплое пальто. Но все пальто были на месте, насколько она могла судить.
Кора еще раз позвала и стала подниматься по лестнице.
И увидела Рэйлин, сидящую за столом у себя в детской. Она что-то рисовала, а на голове у нее были наушники. Незачем ее отрывать, подумала Кора. Хотя шоколадный кекс и шипучка перед обедом… Нет, Кора этого не одобряла. Ну ничего, она еще потолкует с Рэйлин по этому поводу.
А сейчас ее больше беспокоила хозяйка. Небось прилегла с этой головной болью и ни крошки в рот не взяла.
Дверь спальни была закрыта, и Кора тихонько постучала, потом приоткрыла дверь и заглянула внутрь.
Миссис Страффо лежала в постели. На коленях у нее стоял поднос, на нем опрокинутая кружка. Задремала, сидя в постели, бедняжка, разлила чай, подумала Кора и двинулась вперед, чтобы забрать поднос.
И тут она заметила пузырек – пустой пузырек из-под таблеток на стеганом пуховом одеяле.
– Матерь Божья! Иисусе! Хозяйка!
Кора схватила Аллику за плечи и встряхнула. Ответа не последовало. Кора ударила ее по щекам – раз, другой… Потом она в ужасе взялась за телефон.
– Вас эта ситуация смущает на личном уровне? – спросила доктор Мира.
– Я еще не решила. – Ева гнала машину как безумная, сирена завывала. – Я не знаю. Может, если бы я с самого начала присмотрелась к ней повнимательней, попристальней… Почему я этого не сделала? Может, потому что не хотела. Может, потому что психовала из-за Рорка. А может, просто не въехала. Теперь уж никогда не узнаю.
– Хотите знать, что я думаю?
– Да, конечно. Идиот, ты что, сирены не слышишь, чертов сукин сын?
– Я думаю… – Мира решила просто закрыть глаза, чтобы образ несущейся на нее смерти в виде грузовика или двухэтажного автобуса не отвлекал от разговора. – С самого начала никто не мог быть настолько прозорлив, чтобы разглядеть, что она собой представляет. Мы изначально нацелены на то, чтобы защищать детей, а не видеть в них хладнокровных убийц. Возможно, вы правы на ее счет, возможно, вы правы во всем. Я полагаю, вы правы в том, что случилось с ее братом. В том, что произошло в школе, я больше склонна подозревать Арнетту Моузбли.
– Пятьдесят.
– Пятьдесят чего?
– Долларов. Пятьдесят за то, что я права, а вы ошибаетесь.
– Вы хотите держать пари на то, кто убийца?
– Это всего лишь деньги.
– Хорошо, – отозвалась Мира после недолгого раздумья. – Пусть будет пятьдесят.
– Заметано. А теперь я объясню вам, почему Моузбли этого не делала. Школа – это ее детище, ее гордость. Может, она и смогла бы убить, но она сделает это вне школьной территории. Она не стала бы навлекать скандальную славу на свою обожаемую Сару Чайлд. Из-за этих убийств она теряет учеников, возможно, это будет стоить ей должности.
– Веский довод, но инстинкт самосохранения сильнее подобных соображений. Чтобы защитить себя, она пожертвует даже любимой работой. Если Фостер знал о ее связи с Уильямсом, он представлял для нее прямую угрозу… Может быть, он собирался разоблачить ее, откуда нам знать? Уильямс, по ее собственным словам, угрожал ей напрямую. Он ее шантажировал, чтобы она его не увольняла.
– Поднимем ставку до сотни?
Не успела Мира ответить, как опять засигналила Евина рация.
– Господи, ну что еще? Даллас.
– Даллас, Аллику Страффо увозят в больницу. Передоз. Состояние критическое.
– Где девчонка?
– Ее забрала нянька. Они поехали на такси прямо следом за «Скорой». Ее повезли в Парксайд, это ближайшая. Опять я разминулась с ними на пару минут. Первый прибывший на место сказал, что девочка была в истерике.
– Само собой. Ты в пентхаусе?
– Я поднялась поговорить с копами, которые ответили на девять-один-один. Кора вызвала «Скорую». Доложила о передозировке, поэтому послали копов.
– Мне нужен дневник. Найди его. Я еду в больницу.
– Это не ваша вина. – Миру качнуло на сиденье, когда Ева крутанула руль. – Если эта женщина не могла справиться с мыслью о том, что ее дочь – убийца, и попыталась покончить с собой, это не ваша вина.
– Это моя вина. Я не просчитала возможность того, что она способна убить свою собственную мать, значит, это моя вина. Если Аллика Страффо проглотила пригоршню таблеток, так только потому, что эта маленькая дрянь их ей подсыпала. Черт бы ее побрал! – Ева нажала на газ. – Если бы Аллика собиралась покончить с собой, оставила бы записку. Если бы она хотела защитить дочку, написала бы записку с признанием. Если бы она просто решила уйти, потому что у нее нет сил взглянуть правде в глаза, стала бы она звонить и возвращать дочку домой?
– Рэйлин поняла, что ее мать знает и может представлять для нее угрозу. – Мира покачала головой. – Заставила ее принять смертельную дозу, и угроза устранена. Свою родную мать.
– Она столкнула своего маленького братика, который все еще носил ползунки, с лестницы рождественским утром. Накачать маму таблетками – не такое уж натянутое предположение.
– Если Аллика Страффо умрет, вы этого никогда не докажете. Даже если она выживет, возможно, она не захочет обвинять своего собственного ребенка.
– На это она и рассчитывает. Но ее ждет разочарование.
Ева ворвалась в хаос и горе приемного пункта «Скорой помощи», окинула взглядом побитых, окровавленных, переломанных. Она остановила бегущую медсестру и мгновенно извлекла жетон, чтобы не терять времени на объяснения.
– Страффо Аллика, передоз. Где?
– Третья травма. И нечего тут махать жетоном, вас туда все равно не пустят. Доктор Диматто борется за ее жизнь.
Луиза Диматто! Ева улыбнулась. Иногда дружба оказывается делом выгодным.
– Зато вы можете туда войти. Вот войдите и передайте Луизе, что Даллас нужен отчет о состоянии пациентки. Где девочка? Дочка Страффо?
– В секции А, со своей няней. Отец уже извещен, скоро подъедет. А вы правда знаете доктора Ди?
– Да, мы с ней старые друзья. Что такое секция А?
– Следуйте за мной.
Очевидно, знакомство с Луизой здорово смазывало колесики. Еву и Миру мгновенно провели через общую зону в травматологическое отделение. В нише напротив двойных вращающихся дверей сидела Рэйлин, прижавшись к Коре.
