Сентябрь 1994 г.
В тот теплый сентябрьский вечерок я проезжал мимо ресторана «Арагви», в котором ни разу не был с того памятного дня, когда вернул назад свой перстень. Повинуясь какому-то ностальгическому импульсу, я остановил автомобиль возле ресторана. Выйдя из машины, я закурил и осмотрелся. Внешне ресторан совсем не изменился, разве что стало больше иллюминации. Возле входной двери так же топтался швейцар. Когда я подошел к нему, тот почтительно открыл передо мной дверь — мой солидный прикид и дорогой автомобиль без слов характеризовали меня как состоятельного клиента. Я сунул в руку швейцару двадцатку зелени.
— Премного благодарен! — слащаво поблагодарил он меня.
Внутри же ресторан кардинально переменился — было видно, что хозяева не пожалели денег на дизайнеров. Ремонт был выше всяких похвал! Прямо с порога ко мне кинулся вышколенный администратор.
— Добрый вечер! Желаете отужинать?
— Да, я бы перекусил чего-нибудь, — согласно ответил я.
— Вы один, или ждете кого-нибудь?
— Я один.
— Желаете столик в зале? Или предпочитаете отдельный кабинет для ВИП-клиентов?
— Давай отдельный, — махнул я рукой.
— Следуйте за мной!
Вслед за официантом я поднялся по красной ковровой дорожке на второй этаж, где располагались отдельные кабинки для ВИП-персон. Халдей распахнул передо мной одну из нескольких дверей:
— Прошу Вас! Ознакомьтесь с меню. Через минуту я пришлю к Вам официанта! Приятного отдыха!
Раскланявшись, администратор исчез, унося в руке еще одну двадцатидолларовую банкноту. Я упал на мягкий диванчик и развернул меню. Через минуту, как и обещал администратор, появилась опрятная официанточка. Я продиктовал ей заказ, и она, мило улыбнувшись, исчезла за дверью.
— Девушка! — Вспомнив, что забыл заказать сок, я выскочил вслед за ней в коридор, где едва не сбил с ног респектабельного седовласого мужчину. — Простите великодушно! — поспешно извинился я. — Красавица, — это уже официантке, — еще сок, апельсиновый, обязательно свежевыжатый! Только не из тетрапака!
— Хорошо! — кивнула девушка, делая соответствующую пометку в блокноте. — Сейчас все приготовим.
— Простите меня еще раз, — я вновь повернулся к мужчине.
— Вечно вы, молодежь, спешите! — беззлобно буркнул мужчина, обращаясь к своему спутнику, парню примерно моих лет. — Осторожнее нужно быть, юноша!
Я взглянул на его спутника, и не поверил своим глазам: передо мной стоял Проха. Да-да, тот самый грабитель! Вот ведь совпадение! Проха изменился за эти четыре года: раздался в плечах, исчезла сутулость, даже наметился небольшой животик. А ведь был худым как глист. По мертвенной бледности, разлившейся по только что румяному лицу Прохи, я понял, что тот тоже узнал меня. В течении нескольких секунд мы буровили друг друга взглядами: я — насмешливо-изучающим, он — глазами побитой собаки. Когда его лицо приобрело синюшный оттенок, седовласый обеспокоенно поинтересовался у спутника:
— Прохор, что с тобой? Тебе плохо?
— Нет, Федор Кузьмич, — сдавленно произнес Проха, — все в порядке.
— Ты как будто привидение встретил, — произнес мужчина.
— Примерно так, — хмыкнул я. — Здравствуй, Проха!
— Ты его что, знаешь? — поинтересовался у спутника мужчина.
— Знаю, — прошептал непослушными губами бывший грабитель.
— Чем ты его так напугал, любезный? — поинтересовался у меня седовласый. — Прохор, на мой взгляд, довольно-таки бесстрашный парнишка. Такие терки с чеченами разруливал, перед солнцевской братвой не пасовал…
«Вот, значит, как повлияла на Проху наша встреча», — подумал я, а вслух произнес:
— Не знаю, чем так мог напугать вашего друга скромный писатель-фантаст. Мы встречались с ним пару раз… В прошлом… И только.
— Писатель-фантаст? — неожиданно оживился седовласый. — Публикуетесь?
— Бывает, — пожал я плечами.
— А можно узнать ваше имя? Или псевдоним… Я, знаете ли, почитываю иногда… На досуге… Хотя, сейчас редко выпадает свободная минутка. Или это тайна?
— Ага, за семью печатями, — мило улыбнулся я. — Сергей Юсупов, если это имя вам что-то говорит.
— Тот самый Юсупов? — Неожиданно разволновался седовласый.
— А вы знаете другого? — ответил я вопросом на вопрос.
— Минутку! — Седовласый щелкнул позолоченными замками дорогого кожаного портфеля и выудил из него книжку «Трубы Иерихона». Автор — Сергей Юсупов. — Ваше? — неожиданно перешел он на вы.
— Не буду скрывать, — вновь улыбнулся я, — мое.
— Можно автограф? — попросил он.
— Федор Кузьмич? — уточнил я, доставая ручку.
— Да.
Я черкнул дарственную надпись, коих у меня было заготовлено для таких случаев превеликое множество, размашисто подписался и вернул книгу владельцу. Федор Кузьмич спрятал её в портфель.
— Так что же у вас с Прохором произошло? Он на вас как на исчадие ада смотрит.
— Прохор, все что было — в прошлом! — произнес я.
— Ты прощаешь мне мой долг? — выдавил он.
Блин, переусердствовал я в тот раз!
— Меж нами ничего! — вновь повторил я. — Кто прошлое помянет… Расслабься, старина!
Прохор облегченно выдохнул и повеселел.
— А вы, Сергей, интересный человек, — произнес Федор Кузьмич. — Мне очень хочется с вами пообщаться… Может, отужинаем вместе?
— Почту за честь! — Я, в общем-то, и не думал отказывать. — Мне тоже интересно с вами пообщаться. Давайте в моем кабинете. А то я уже сделал заказ…
Так мы и познакомились с Федором Кузьмичем Топорковым — бывшим генералом КГБ, а ныне преуспевающем бизнесменом, не потерявшим связей с конторой. Проха же оказался племянником генерала, которого «добрый дядюшка» взял под «свое крыло» года три назад. Слишком уж кривую дорожку выбрал мой старый знакомец. Дядюшке же близость Прохи к криминальным кругам Москвы оказалась только на руку. Чисто решать проблемы бизнеса в России начала девяностых годов, по видимому, не удавалось никому. Генерал оказался на редкость умным и эрудированным человеком, хватающим все на лету. Через некоторое время мы сошлись с ним накоротке, сначала на почве «общей любви к фантастике». Как-никак, а я был известным писателем. А затем я посвятил его в свои коммерческие дела, предложив хорошую долю в общем бизнесе. Благодаря связям Федора Кузьмича, пацаны обзавелись солидной «крышей». Решать дела стало легче, проще и безопаснее. Хотя сто процентной безопасности не мог гарантировать даже Федор Кузьмич. Слишком крупный кус мы старались откусить и проглотить, не подавившись.
Ноябрь 1994 г.
Аромат свежеприготовленного кофе щекотал мне ноздри. Рот помимо воли наполнился тягучей слюной, я непроизвольно сглотнул и облизнулся.
