— Хватит-хватит-хватит! — замахал я руками. — Не надо опять обо мне! Если на то пошло, я тоже знаю ваше имя! Вы — Катя.
— И откуда же? — заинтересовалась Катерина. — Я не такая особенная…
— Катя, вы — очень особенная! Я это с первых секунд заметил, — произнес я. — Признаться, не ожидал встретить такую прекрасную девушку в вашем захолустье.
— Вы мне льстит, Сергей, — слегка зарделась девушка. — Я обычная, а вот поселок у нас хороший — совсем и не захолустье, как вы говорите. Районный центр, как-никак!
— У, бывает еще хуже?
— К сожалению, бывает, — вздохнула Катя.
— Знаете, Катя, если у вас такой чудесный поселок, то я бы с удовольствием пожил в нем некоторое время. Хочу начать новый роман, а в городе ну никак не получается. Нет ли у вас на примете маленького домика, где утомленный городской суетой писатель мог бы поработать в тишине?
— Ой, а откуда вы знаете, что я полдома в аренду сдаю? — Катя на секунду даже оторвалась от работы.
— Ну, у меня свои секреты, — многозначительно заявил я, — информация в нашем, быстро меняющемся мире, дороже золота!
— Знаю, откуда ваша информация, — немного подумав, заявила Катерина, — это Колобок… ой, Сенька Колобков, вам сказал. Одноклассничек мой, неуемный!
— Катя, вы меня не перестаете удивлять! Вы не просто восхитительно прекрасная девушка, но еще и умная! А это в наше время такая редкость!
— Ой-ой, это у вас, в Москве, умные девушки может быть и редкость, а у нас в провинции это обычное явление. Значит, все-таки, Колобков сказал?
— Он, — не стал я отрицать очевидного. — Кстати, мне действительно с ним повезло: не встретился я бы с ним, так бы может и лежал бы до сих пор у вас в «холодной».
— Да, нехорошо вышло, — согласилась со мной девушка. — До сих пор не понимаю, как Константин Михайлович, он в тот день дежурил по больнице, — пояснила она, — вашу смерть констатировал? Он врач серьезный, с опытом, и не пьет, практически… Как бы сейчас не запил… — озабоченно произнесла она. — Его ведь от работы отстранили, а у него дети…
— Катя, на этот счет не беспокойся, я поговорю с главврачом, — заверил я ее. — Всякое бывает — все мы не без греха!
Врач-то совсем не виноват. Я-то действительно кони двинул, просто потом воскрес, как Иисус Христос. Но говорить об этом с кем-то кроме Прохи, я не могу. Такие дела, придется заступаться за неизвестного Константина Михайловича, раз уж он совсем не виноват. Ладно, эту ситуевину разрулим — не впервой!
— Серьезно поговорите? — обрадовалась Катя.
— Конечно! Зачем хорошему человеку жизнь портить? Сегодня же и переговорю. Да и с самим «виновником торжества» тоже переговорить бы. Чтобы не корил себя понапрасну.
— Спасибо, Сергей! — от души поблагодарила меня Катерина.
— Кать, так как с домиком-то? Берешь меня к себе на подселение? Я тихий жилец, не буйный, не привередливый, в средствах не стесненный: за уборку, стол и прочее оплата без задержек. Ну как, берешь на постой?
— А вам на какой срок надо? — спросила она, что прикидывая в уме.
— Для начала месяцев на шесть…
— Полгода? — ахнула девушка.
— А что не так? — спросил я. — Полгода тоже не конечный вариант… Посмотрю, как работа идти будет, а там может и продлевать придется… На год, или больше…
— Да нет, все нормально! — произнесла Катя. — Я просто не ожидала, что на такой срок… У меня сейчас с финансами напряженка, а на полгода… Так это я все свои проблемы решу, — вполголоса рассуждала девушка.
— Давай я вперед все оплачу, — предложил я. — Для меня не проблема…
— Спасибо, Сергей, сразу все и не нужно. Но если за пару месяцев сможете…
— Не вопрос! Если нужно — то хоть за весь срок! Значит, договорились?
— Договорились! — обрадовано произнесла Катя. — Как из больницы выпишетесь — приезжайте!
— Тогда пожмем руки, партнер?
Мы скрепили наш устный договор рукопожатием. Я больше, чем следовало, держал руку Кати в своих ладонях. Она, к моей величайшей радости, не старалась её вырвать. Неожиданно дверь в процедурку отворилась, и вошел пожилой сухопарый врач. Мы с Катей резко отпустили руки, и отпрянули друг от друга, словно пионеры, застуканные пионервожатым за чем-то постыдным.
— Ну что, как у нас дела? — поинтересовался врач. — С головы бинты уже почти сняли…
— Осталось только засохшие бинты с раны оторвать, Филипп Викторович, — отрапортовала Катя.
Услышав об отрывании присохших бинтов, я вновь болезненно поморщился — процедура не из приятных. Но ничего, я потерплю! К тому же не хотелось перед Катериной казаться размазней. Я мужик, настоящий мужик! Я вытерплю! К тому же граммов двести обезболивающего во мне уже сидело.
— Давайте, доктор, не тяните кота за хвост! — произнес я, собираясь. — Рвите!
— Может быть лучше отмочить бинтики, Сергей Вадимович? — предложил врач.
— Мне привилегий не надо, я такой же, как все — потерплю! — Жестко отрубил я себе пути к отступлению. — Рвите!
— Ну, что ж, терпите! — Пожал плечами доктор, и резко дернул присохшую к ране марлю.
— Ек… — зашипел я, скрипя зубами. Хоть с трудом, но смог вытерпеть обжигающую боль. Открытая рана слегка закровила.
— Так, Катенька, — произнес доктор, — промокните!
Медсестра ватным тампоном промокнула кровь. Доктор поправил очки и посмотрел на мою кровоточащую голову.
— Хм, интересно, — пробурчал он себе под нос, — такое ощущение, что вашей ране никак не меньше полутора-двух недель… А судя по медицинской карте из области, прооперировали вас…
— Доктор, да на мне все как на собаке заживает! — Попробовал я отвлечь внимание врача бородатой шуткой.
Да, валить отсюда надо не позднее следующей перевязки. А то совсем местный персонал обалдеет, когда не найдет раны там, где она должна быть!
— Очень интересно, — вновь буркнул Филипп Викторович, — какая мощная регенерация. Если так пойдет и дальше, то мы вас через неделю выпишем.
— Здорово! — Постарался я изобразить радость на лице. — Страсть как не люблю в больницах лежать. Хотя, может быть, все было не так страшно, как в истории болезни написано?
— Ну, все, конечно, может быть, — не стал спорить доктор. — Я-то вашей раны не видел, а вот Константин Михайлович… Хм… — Врач запнулся, они с Катей переглянулись.
— Доктор, не тушуйтесь, я в курсе, кто такой Константин Михайлович, — пришел я на выручку Филиппу Викторовичу, — и никаких претензий к нему не имею.
— Да, кхм… хорошо, — откашлялся врач. — Спасибо вам, Сергей Вадимович! Все-таки мы тут, коллеги, друг за друга в ответе… и как бы…
— Филипп Викторович — забудем! — предложил я. — Давайте лучше, мы перевязку и осмотр поскорее закончим.
