С моих губ опять сорвался тихий вопрос:
– Что за дерьмо?
Мне никто не мог ответить. И никто не слышал моих слов – гоблины дрыхли внутри броневика.
По возвращению, нам показали путь в достаточно широкую крытую улочку, что привела нас на большую парковку под зданием. Прекрасно сохранившийся и чисто выметенный железобетон окружен столь же прочным стенами, немалое пустое пространство несет на себе следы живучей маркировки, показывающей, где и что тут раньше парковалось. Крохотная часть парковки отведена под личный транспорт, а все остальное отдано под нужды беспилотников, что некогда обслуживали все здешнее хозяйство. Въезд на парковку перегорожен двумя рядами решетчатых ворот, за мешками с песком чуть левее въезда установлен чуть ли не старинная пушка, которая, как на пояснил плешивый гоблин, стреляла картечью и стреляла просто охеренно – пришлось как-то разок в деле испытать. Учитывая калибр – верю.
Нам отвели площадку, после чего Лука с остальными в темпе убрался в скрипящий лифт, несколько гоблинов закрутили рукоять барабанной лебедки, и кабина уплыла вверх. Прижимая к груди голову обмякшей жены Лука, глядел только вверх и судя по играющим на скулах желвакам настроен он был отнюдь не мирно. Ничто так сильно не заставляет начать наконец-то действовать как лежащий на руках израненный или мертвый близкий, да?
Вскоре нам подтащили самое главное – во множестве мест перемотанный изолентой шнур, от которого мы запитали все, что требовало подзарядки. Пока броневик и снафф получали питание, мы хорошенько отмылись, стоя у края сточной решетки – плешивый заранее предупредил, что на самих прутьях стоять не надо. И скользко… и порой вылазит оттуда всякое… Его парни притащили десяток пластиковых бутылей с прохладной и почти чистой водой, после чего мы получили еще одного предупреждения – пить и готовить на этом не надо. Отмываясь, оглядываясь, машинально черпая ложкой долбанное рагу, наливаясь подслащенной шизой фильтрованной водой, я продолжал крутить в голове тот кусок местности Мутатерра, где по тупому совпадению сошлось несколько сил.
Именно что по совпадению. Я не поленился пробежаться по их следам и убедился, что все четыре столкнувшиеся там силы двигались параллельными маршрутами и двигались они вглубь Мутатерра.
Сила первая и самая слабая – Маруна Охотница со своим отрядом. Сборщики и охотники, что прибыли на привычное место и уже готовились к сбору яиц и добыче мяса, когда к их лагерю почти одновременно вышли нежданные гости, что явились с трех разных направлений.
Силая вторая – отряд мутов возглавляемых серым касадором. Их было девятнадцать. Все мертвы, включая касадора, но от него осталась лишь раздавленная и обгорелая лепешка мяса.
Сила третья – малый ударный отряд отлично экипированных штурмовиков, подкрепленных четырехногим тяжелым шагоходом. По отпечаткам определить сложно – унифицированные когтистые стальные ступни могли быть поставлены на различные модели подобной техники. Из четырех экзоскелетов я опознал два – Пандинус и Терафоза. Их следы ни с чем не спутать – равно как и манеру передвигаться.
И сила четвертая… а вот хер его знает, что это за сила. Она появилась и действовала во время ожесточенной стычки там, где сейчас образовалось пепелище. И судя по мощности огнемета, установлен он был на шагоходе «третьей силы». Потом, когда все закончилось, туда сползлись и слетелись падальщики, что шустро растащили барбекю. Свою находку Хорхе сделал как раз на краю пепелища.
И что мы имеем?
Судя по отрывистым словам Маруны, что пыталась держаться несмотря на тяжкое увечье и старалась рассказать как можно больше, пока запасная аптечка вдруг не вздумала погрузить ее в сон, все началось внезапно. Они позорным образом прозевали начало атаки.
Первым ударил отряд касадора, тогда же послышалась музыка, отчего трое из отряда Маруны начали впадать в транс. Очереди врага выкосили людов и недомутов. Еще бы пара минут и… но тут, под рев сопел, с одной из крыш рухнула гигантская машина и ударила из десятка стволов. Следом заработал огнемет, что прошелся по краю запертого между домами пространства, поджигая всех без разбору. Маруна закричала, подняла оружие… и тут ее почти схватили за плечо и почти мягко развернули. Мягко, но воспротивиться этой стальной хватке и невероятной силе она не смогла и послушно повернулась как тряпичная кукла. Ей в лицо ударил яркий свет и следующее, что она помнит, так это странное жужжание и удивленный, проникновенный радостный голос:
– Потрясающе… сапфиры чистой воды… и какой прозрачности…
Боль… ужасающая боль… яркие вспышки перед глазами… толчок в грудь, и она упала на камни. Мотая головой, пытаясь прогнать из глаз слепящие вспышки, она поползла прочь и только поняв, что зрение не возвращается, коснулась пальцами глаз и… нашла вместо них кровоточащие дыры… Это ввергло ее в шок. Она застыла на карачках, и сама не знает, как долго простояла в полном ступоре. Где-то там, совсем рядом и при этом очень далеко, грохотали выстрелы, шипел огнемет, слышались крики умирающих, а она продолжала стоять на четвереньках…
Очнулась она когда вокруг стало тихо. И эта тишина была нарушена глухим и хорошо знакомым ей ворчанием – кропосы пришли на запах крови и горелой плоти. Заставив себя прийти в движение, она поднялась и потихоньку потащилась прямо, выставив перед собой руки. Она хотела жить… даже не ради себя, а ради той жизни, что зародилась в ее чреве…
Это все что она знала и все что сумела рассказать. Остальное мы определили по следам, равно как и выяснили куда двинулся дальше уносящий на себе экзоскелеты тяжелый четырехногий шагоход. Тогда же я понял про четвертую силу, что подошла с другого направления и в какой-то момент ударила по штурмовому отряду упырка Синеглазого. И тогда же я нашел несколько сорванных броневых элементов у края пепелища.
Что за херня там приключилась? Кто и что не поделил?
Кто выжил?
Отряд охотников – мертвы.
Отряд касадора – уничтожен.
Штурмовики – ушли дальше, но неясно в полном ли составе.
Четвертая сила?
Не знаю. Не знаю…
– Что за дерьмо? – повторил я, сжимая в кулаке широкий пластиковый ремень.
Я держал в руке налобный фонарь Супернова, производства Россогора. В свое время знаменитый фонарь. Прочный, надежный, с отменной батарей – если не подделка – долго держащий заряд, работающий под водой, с кучей режимов…
Но меня удивил не фонарь. Это все хрень. Фонарь вполне мог быть здесь изначально – пролежал все эти годы в каком-нибудь сейфе, затем его отыскал один из мутов и какое-то время использовал, пока не сдох от вражеских пуль во время неудачной охотничьей вылазки.
Да… я изначально так и подумал, пока не увидел на широком ремне вручную сделанную отметку «Хуракан. А.А».
– Ладно – кивнул я, подтаскивая ногой рюкзак и запихивая налобный фонарь в один из карманов – Разберемся…
Откинувшись на прикрытый одеялом свернутый грубый тростниковый мат, я замер, слепо глядя перед собой полуприкрытыми глазами. Часть меня погрузилась в восстановительную дрему. Но я продолжал наблюдать за происходящим на парковке, а рука лежала на рукояти револьвера. И я продолжал размышлять – как о случившемся, так и о ближайших наших действиях.
