— Как мы и предполагали, служанку перехватили и подменили пузырек, — продолжил Серый. — Хунта взял след того, кто пронес эту дрянь во дворец. Через десять минут начнется облава на аптекарей. Будем искать. Впрочем, после эффектного выступления юной леди на арене… Неудивительно, что ее попытались убить.
— Что, с тобой уже поделились воспоминаниями? — вскинул бровь магистр Лин.
Аллатриссиэль кивнул.
— Артефакт, действительно, очень сильный. Такую силу многие захотят получить. А многие — от такой силы избавиться. Так что вы создали себе новые проблемы, юная леди.
Райга молча кивнула.
— Что Фортео? — спросил магистр.
— Пока не ясно. Великий герцог все еще без сознания. Жить, вероятно, будет. Но стержень источника поврежден. Сможет ли он восстановиться, и сколько времени на это потребуется — большой вопрос. Пока что он вне игры. Исполняющим обязанности Главы Магического совета назначен его первый заместитель, Эймар Пиото.
— Пиото — вассалы Ичби, — заметил магистр.
Серый с сомнением покосился на адептов, словно раздумывая, стоит ли говорить в их присутствии. Но все же спросил:
— Считаешь, герцога подстегнули намеренно? Ты же утверждаешь, что до вашей стычки с орками об артефакте никто не знал.
Магистр Лин обдал ледяным взглядом Сида и ответил:
— Если судить по словам твоего “полезного” ученика, то слухи о том, что Райга владеет артефактом Кеуби, идут уже несколько месяцев. Этот вариант исключать нельзя.
Юный ищейка улыбнулся, но промолчал.
Аластриэль взглянул на часы.
— Нам пора. Аптекари сами себя не обыщут. Будьте предельно осторожны.
Как только дверь за Серыми закрылась, Миран с тоской сказал:
— Давайте этой девке в сером набьем морду как-нибудь, а? Ну очень хочется.
— Миран! — возмутился принц. — Ты — королевский гвардеец. Что это за “девка в сером” и “набьем морду”?
Тот возразил:
— А как этого еще назвать можно после того, сколько раз он Райге подгадил? И не знаю как ты, а я бы ему физиономию поправил с удовольствием… За такую-то подставу.
— Или подставы, — задумчиво сказала Райга. — Но и помогал он нам тоже.
— И он пробовал читать тебя без разрешения, — сказал Ллавен. — Ему этого должность не позволяет.
Райга вспомнила синий свет на руках ищейки и посмотрела на магистра Лина. Внезапно девушка подумала, что ей очень не хочется, чтобы Хунта Сид лез в ее голову. После того, что произошло в Цитадели… И в лесу, когда тайна Ллавена оказалась раскрыта. Девушка уткнулась в кружку с отваром, чтобы скрыть от товарищей свои чувства. И тут же вспомнила, что когда мать наставника попросила посмотреть ее воспоминания, магистр Лин сразу нашел предлог, чтобы этого не делать.
— Будем надеяться, что Аллатриссиэль начнет в копать в эту сторону, — сказал наставник.
— Так вы ему намекните, что первым делом стоит в голове своего ученика посмотреть, — сказал Миран.
— Это не так просто, — покачал головой эльф. — С большой вероятностью, тот сможет скрыть часть своих мыслей. У этого щенка очень сильный дар. Он почуял даже артефакт вне категорий. Я не уверен, что Аллатриссиэль или Цанцюритэль смогли бы почувствовать Глаз в спящем состоянии. Что, уж, говорить об Эллехио, дар которого слабее.
— И этот мог бы промолчать, — пробурчал Миран.
— Вообще, он очень странно себя ведет, — задумчиво проговорил Ллавен. — То помогает. То нет. Предложил Фортео отказаться от поединка, но выдал артефакт. Зачем?
— Хунтабере Сид ведет свою игру, — в очередной раз повторил магистр Лин. — Пора расходиться. Идем, провожу тебя в Крыло королевы.
Последние слова были обращены к Райге. Девушка с сожалением распрощалась с товарищами и последовала за наставником. Какое-то время они молча шли по темным и тихим коридорам дворца, а потом Райга все же осмелилась и спросила:
— Это ведь вы… не дали мне сжечь Фортео? Почему?
Магистр покосился на нее аметистовым глазом и сказал:
— Ты просила его уйти. Мне показалось, ты не хотела убивать его, девочка. Я ошибся?
Райга пожала плечами.
— Наверное, это было глупо, но нет. В тот момент, когда я почувствовала пробуждение артефакта, мне стало его жаль. Эта сила… наверное, это странно звучит, но она предназначена не для этого. Для змеев. Для воронок. Для защиты.
— И она защитила, — серьезно сказал ей наставник. — Тебя. А всем остальным стоит вспомнить, что заигрывать с Пламенем опасно.
У дверей крыла королевы они распрощались. Уже по дороге в свою комнату Райга снова подумала, что ложиться спать после этого странного сна ей совсем не хочется.
Герцог Фортео полулежал в постели. Следов от ожогов на его лице почти не осталось, но выглядел он плохо. Как будто за минувшие сутки еще больше похудел и осунулся. Под глазами залегли черные тени, цвет лица стал землисто-серым. Его руки безвольно лежали поверх одеяла, ладони были обмотаны бинтами, те же бинты выглядывали из воротника свободной рубашки. Когда он увидел посетителя, то захрипел:
— Что вам от меня нужно? Кто вас пустил?!
Линдереллио холодно улыбнулся и опустился в кресло.
— Ваши слуги, кажется, немного задремали и проморгали мое появление.
— Вы не имеете права использовать на моей прислуге эльфийскую магию!
Эльф закинул ногу на ногу и лениво сказал:
— Прав у меня побольше, чем у вас. Если вы еще не поняли, то это именно я спас вашу несчастную жизнь. Мое Пламя не дало ей сжечь вас.
При упоминании о Пламени Великий герцог вздрогнул. А его гость продолжал:
— Вы не смогли убить ни девочку, ни свою боль, ни чувства, которые были у вас к ее матери. Надеюсь, это и ваше печальное положение чему-нибудь вас научат.
Фортео смотрел на него исподлобья.
— Вы пришли сюда, чтобы глумиться над проигравшим?
Эльф спрятал руки в рукава хьяллэ и ответил:
— Нет. У меня есть три вопроса, на которые я хотел бы услышать ответы. Честные ответы.
Герцог попытался выпрямиться в постели и скривился от боли.
— Задавайте свои вопросы.
— Первый — кто сказал вам о том, что Райга Манкьери поступила в Алый замок? А второй — пережил ли артефакт столкновение?
Герцог долго молчал. Затем неловко пошевелился и сказал:
— Второе… Смотрите сами. Верхний ящик комода. Шкатулка с агатами.
Эльф поднялся с кресла, подошел к комоду и выдвинул верхний ящик. Аккуратно распахнул шкатулку. На черном бархате лежал треснувший посередине потухший камень. Магистр осторожно взял его в руки и заметил:
