Белые волосы и черный подол хьяллэ взметнулись, когда Линдереллио развернулся и вышел. Пламя внутри него сердито вращалось и требовало немедленной кары для Сага. Возмездия. Но ради девочки стоило быть терпеливым. Сначала Сага должны выдать ему того, кто ставил Печать. А после этого он не оставит от них даже пепла.
После обеда Райга и товарищи отправились на тренировку. Привычный учебный распорядок после злоключений во дворце и но-хинских каникул воодушевлял. Еда в столовой казалась самой вкусной едой в мире. А возможность носить школьную форму и не раскланиваться с каждым встречным приносила облегчение. Солнце ярко светило, на прогалинах пробивалась трава, и меньше всего девушке хотелось думать о проблемах.
Наставник в своей обычной манере появился на тренировочном поле из портала. Эльф смерил Райгу бесстрастным взглядом. Затем он вручил каждому их юношей список заклинаний, которые нужно было повторить. Открыл следующий портал и бросил ученице:
— Иди за мной. У нас сегодня персональная тренировка в менее горючем месте.
Девушка послушно шагнула в синий дым следом за эльфом. Они вновь оказались на небольшой поляне среди скал, где она так долго тренировала пламенный кокон.
Райга посмотрела на магистра и сразу вспомнила, каким он был вчера. Похоже, ее лицо в очередной раз выдало все ее чувства, потому что наставник вскинул бровь и спросил:
— В чем дело?
Девушка вздохнула и робко спросила:
— А я когда- нибудь смогу… так?
— Как? — не понял эльф.
— Сражаться также, как вы вчера, — с затаенной надеждой сказала Райга.
Магистр улыбнулся уголками губ и сказал:
— Это спрашивает у меня девушка, которая превратила арену для поединков высокородных в озеро из Пламени?
— Это была не моя сила, — покачала головой Пламенная. — И она предназначена для другого.
— А вот в этом я не уверен. Артефакт — часть твоего тела. Основная версия сейчас — что ты с ним родилась. Вчера он черпал силу из твоего источника. А в тот день… — он нахмурился. — Он поглотил мое заклинание. И потом оно попало в твое тело.
Память услужливо подбросила Райге картины того дня. Она смущенно опустила взгляд и торопливо сказала:
— Ну да. И что?
— Это значит, что артефакт как-то связан с твоим источником. И, возможно, эта связь работает в обе стороны.
— В обе стороны… — задумчиво повторила Райга, села на большой камень у стены и задумалась.
Она мысленно перебрала обрывочные воспоминания о бое с Фортео и, наконец, сказала:
— Возможно, так и есть. В тот момент, когда на меня обрушился водный жернов, я потеряла сознание на несколько мгновений. Меня привела в чувство пульсация глаза. И, вероятно, артефакт дал мне силу, чтобы создать пламенный кокон и разрушить заклинание.
Магистр серьезно посмотрел на неё.
— Ты понимаешь, что если ты научишься управлять этим процессом, твоя сила возрастет в разы?
— Я даже примерно не представляю, как это сделать, — покачала головой Райга. — Я не чувствую Глаз Пламени, пока он не просыпается сам. Как будто его нет.
Наставник спрятал руки в рукава хьяллэ и бесстрастно сказал:
— Я и не требую, чтобы ты сделала это сейчас. Ты можешь попробовать, когда Глаз проснется в следующий раз. Не сжигать чистой силой. А взять эту силу себе и создать из нее заклинание.
— Я попробую. — неуверенно ответила Райга. — Если вспомню об этом в момент пробуждения Глаза.
— Вчера твой глаз проснулся сам и ничего не сжег.
— Мне казалось, что он хотел показать мне то, что происходило внутри горы, — задумчиво сказала Райга. — Вы мне обещали рассказать, что это за кровавый огонь.
— Я ничего не обещал, — отрезал наставник. — Об этом мы поговорим в другой раз. А сейчас — тренировка. Сегодня отрабатываем защиту.
Несколько молниеносных движений — и в сторону Райги полетел первый огненный шар. Ей ничего не оставалось, кроме как сосредоточиться на пламенной спирали и выбросить из головы мысли о ночном происшествии.
Когда Пламенные вернулись на поле для тренировок, то обнаружили там сердитого и взъерошенного Райтона. Лицо Мирана выражало крайнюю степень недоумения. Ллавен в этот момент как раз начертил око целителя.
— Что случилось? — спросила девушка у принца.
— Сам не знаю, — мрачно сказал юноша. — Я чувствую себя как-то странно. Заклинания не выходят, ленты силы рвутся.
— Неудивительно, — сказал Ллавен, развеивая зеленые линии. — Это — смена объема источника. Несколько преждевременно, но не критично.
— Поздравляю, — невесело сказала Райга. — Я уже все это прошла.
— Он не Пламенный, ему будет проще, — бесстрастно заметил магистр Лин. — Магия приспособится к новому объему за несколько недель, и на самочувствие и настроение это почти не влияет.
Принц вздохнул и признался:
— Быть неспособным нормально управлять своей магией тоже неприятно.
— Чем больше будешь тренироваться, тем быстрее приспособишься, — ответил ему наставник. — Так что на сегодня свободны все, кроме тебя.
Райга, Миран и Ллавен оставили друга на поле и направились в сторону замка.
— Это же всех нас ждет, да? — задумчиво спросил Миран.
Юный эльф кивнул.
— Тебя — после летнего экзамена, скорее всего. Как и большую часть наших одноклассников.
Неожиданно из-за дерева вышел Рейлин Фортео. Райга остановилась. Миран и Ллавен встали за ее спиной. Девушка оглянулась и обнаружила, что оба темных расправили плечи, нацепили на лица маски телохранителей и ощупали младшего Фортео неприятными взглядами. Тот скривился в ответ и мрачно спросил:
— Не надумала поговорить со мной?
— О чем?
— Пусть эти уйдут, тогда узнаешь.
— Не уйдем, — отрезал Миран.
— У нас нет оснований доверять тебе, Рейлин, — добавил Ллавен.
Фортео фыркнул и сказал:
— Она чуть не спалила моего отца, Главу Магического Совета. Вы, действительно, считаете, что я могу навредить, пока у нее эта штука в глазу?
Миран вышел вперед и ухмыльнулся:
— Маленькая поправочка. Если бы не магистр Лин, сейчас вместо отца у тебя был бы кувшинчик с пеплом.
— Миран! — одернула его Райга. — Не нужно. Пойдем, — она повернулась Рейлину. — Сейчас у меня нет секретов от друзей. Ты можешь говорить при них.
Юноша сердито мотнул головой и сказал:
— Если передумаешь — приходи в общежитие. Твой друг Райс подскажет, где меня найти.
С этими словами он развернулся и ушел. Даже спина Рейлина выражала крайнюю степень его досады и возмущения.
