В молчании они прошли еще ряд могил. Нежить затаилась. Миран осторожно заговорил:
— Хайран и Дарел… Говорят, что он отмечен тьмой. Что на той стороне уже есть путь, по которому он может идти. Я не знаю, что это значит. А они не могут объяснить так, чтобы я понял. И еще… в амулете, который мы подарили Райтону, живет темная магия. Похоже, Ллавен вложил ее в свою кровь, неосознанно. И, вероятно, именно эта часть пробудила Пламенную магию амулета на балу и помогла Райге спасти Райтона.
Эльф покосился на него и спросил:
— Уверен?
— Я делал этот амулет, — пояснил темный. — И потом я осмотрел его. Магия Ллавена сработала первой.
— Я был там, — магистр повесил лук за спину и вытащил хаотаки. — Я не видел и не чувствовал эльфийской магии. Только Пламя.
Темный пожал плечами в ответ. Учитель и ученик прошли немного вглубь кладбища и эльф сказал:
— Дальше я пойду один. Делай свои дела здесь и не высовывайся. Нежить, скорее всего, придет на твою магию. Так я быстрее смогу зачистить это место.
— Вы меня поэтому взяли? — усмехнулся Миран. — Я хорошая приманка?
— В том числе, — бесстрастно ответил эльф и растворился в темноте.
Миран немного подождал и опустился на колени перед ближайшей могилой. Разложил перед собой камни, потом достал из-за отворота рукава бритвенное лезвие. Поморщился и отстраненно подумал, что за последний год использование темной силы стало привычным. Он легко вспорол себе ладонь и почувствовал, как магия, спящая в его крови, просыпается. Черный дым начал подниматься вверх.
— Дарел, Хайран, — позвал он.
Два сгустка призрачного света вылетели из черного дыма и ткнулись в его щеку. Холодные. Обжигающе холодные, но все же родные. Миран прикрыл глаза и шепнул:
— Я тоже скучаю по вам.
Затем духи, повинуясь его мысленной просьбе, унеслись прочь. Он делал росчерк за росчерком. Вливал свою магию в камни, которым предстояло стать основой ловушки для мроу. Затем проколол палец. Тяжелые алые капли оросили каждый из камней. Кровь впиталась в них. На мгновение амулеты засветились изнутри темно-багровым. И все стихло.
За спиной раздался шорох. Темный резко оглянулся и потерял дар речи. Рядом с ним стоял огромный пес, сотканный из такого же дыма. От гончих крови, которых он призывал на летнем экзамене, его отличал только размер и светящиеся белые, как снег, глаза.
И то, что он его не призывал. Темный скользнул взглядом по рукам и убедился, что не сделал ни одного случайного пореза или царапины. И увидел, что черный камешек, который магистр Лин вплавил ему в амулет, будто светится. Юноша прищурился и повел носом. Странную собаку и камень будто связывала едва заметная нить. Миран напрягся, вспоминая древний язык, а потом произнес:
— Что тебе нужно? Кто ты?
Тот распахнул пасть и… зевнул. Затем потянулся, деловито обнюхал Мирана и растаял в воздухе. Юноше осталось только удивленно открыть рот. Камень на браслете перестал светиться.
Миран с сожалением оборвал нити, которые связывали души его братьев и перевязал ладонь. От раны по его телу распространялся могильный холод. Он поморщился, собрал амулеты в мешочек и встал. Затем поднес к глазам браслет. Амулет выглядел также как прежде. И только накрыв его порезанным пальцем, темный ощутил внутри крохотную нить чужой магии. Знакомой до боли магии.
Стоило наставнику появиться из-за надгробий, Миран тут же опустил руку и постарался придать лицу спокойное выражение. Если эльф что-то и почувствовал, то ничего не сказал. Только, молча, открыл портал и поманил ученика за собой.
Беспокойство и любопытство жгли Мирана изнутри. Он изо всех сил сдерживался и спокойно шагал рядом с учителем. Хотя больше всего ему хотелось нестись сломя голову в комнату. Неспешно разулся, погасил магический светильник в гостиной и ушел к себе в спальню.
Ллавен сидел на кровати и с тоской смотрел в окно. Миран все чаще заставал друга в этой позе. Раньше юный эльф ложился и спал вместе со своими друзьями, несмотря на то, что эльфам было достаточно всего трех часов, чтобы выспаться. Теперь он как будто боялся ложиться. Подолгу сидел на постели и глядел на луну.
Когда темный вошел в комнату, эльф повернулся к нему и улыбнулся.
— Как все прошло? — шепотом спросил он.
Миран многозначительно показал ему мешочек с артефактами и сказал:
— Очень интересно. А что ты делал сейчас, Ллавен? Минут двадцать назад. Что ты делал? Ты пробуждал свою магию?
Юный эльф испуганно взглянул на друга и вцепился руками в медальон.
— Н-нет… Не должен был… Я не мог…
Миран неотрывно смотрел в глаза друга, а затем оборвал его:
— Похоже, мог, — он сунул эльфу под нос свой браслет. — Каким-то образом ты дотянулся до меня через эту штуку и вызвал с той стороны какую-то здоровенную тварь. Хвала Богам, дружелюбную.
— Вызвал с той стороны? — обреченно прошептал эльф. — Но как?
— С помощью моей крови, разумеется, — пояснил Миран. — И браслета. Похоже, он работает в обе стороны.
— Лаэ… видел?
В шепоте Ллавена звучал непередаваемый ужас.
— Нет, — мотнул головой Миран. — Но ты, это… поосторожнее в следующий раз.
— Я постараюсь, — печально ответил тот. — К сожалению… Я не умею толком пользоваться своей силой. И некому меня научить.
— Если ты еще раз сделаешь что-то подобное, проблему придется решать, — покачал головой Миран. — Неужели в ваших библиотеках, полных бесценной мудрости, нет пары книжонок, по которым темные учили темных?
Ллавен только печально посмотрел на него и пожал плечами в ответ. Миран махнул рукой:
— Ладно. В этот раз обошлось. А там разберемся. Не вешай нос.
Но лицо эльфа стало еще более обреченным и виноватым.
Глава 17. Ночная охота
Следующим утром по дороге на завтрак Миран спросил Ллавена:
— Что ты все-таки делал до того, как я вернулся?
Тот нервно оглянулся по сторонам и признался:
— Спал.
— Спал? — нахмурился темный. — А почему проснулся?
— Не помню, — с сожалением сказал юный эльф. — Кажется, попал в какой-то сон, который мне не понравился.
Райтон обернулся и спросил:
— Ты знаешь, чей это был сон?
Ллавен немного помялся, но ответил:
— Кажется, Мириэлл.
Миран фыркнул.
— Интересно, что же снится этой фифе?
— Довольно мутный кошмар, — признался эльф.
Райга покосилась на него и нервно спросила:
— Ты в любой сон можешь попасть?
