– С укусом ублюдочного воришки на мускулистой икре.
– Ну… – Ева хотела сказать «укуси меня», но вовремя спохватилась, – да, – закончила она неуклюже.
В кабинет вошла Пибоди.
– Даллас? Как нога?
– Нормально. И с этой минуты не обсуждается. Даже не упоминается.
– Майор и доктор Мира примут нас в кабинете майора через двадцать минут.
– Годится.
– Пришел офицер Гил Ньюкирк. Он в конференц-зале.
– Иду.
Гил Ньюкирк хорошо смотрелся в форме. По одному его виду было ясно, что этот человек надежен, как скала. На языке Евы это означало, что он хорошо знал, что такое дежурство на улице. В его лице была та самая твердость, которую, как она полагала, Фини называл «закалкой».
Они несколько раз встречались раньше, она считала его человеком разумным, честным и прямым.
– Офицер Ньюкирк!
– Лейтенант! – Он крепко пожал протянутую руку. – У вас тут, похоже, солидная контора образовалась.
– У меня хорошая команда. Сужаем поле поиска.
– Рад это слышать. Хотел бы я принести вам нечто более существенное. Если у вас есть время…
– Присядьте. – Ева жестом пригласила его сесть за длинный стол для совещаний.
– У вас есть его лицо. – Ньюкирк кивком указал на рисунок, прикрепленный к одной из четырех досок. – Я уже видел его по телевизору, изучал, старался переместить это лицо в свои воспоминания девятилетней давности, когда опрашивал соседей убитых женщин и других свидетелей. Их было так много, лейтенант… Мне это лицо никого не напоминает.
– Я и не надеялась.
– Я еще раз перебрал свои записи, потом пошел к Кену Колби. Он тоже над этим работал. Умер пять лет назад.
– Мне очень жаль.
– Он был хорошим человеком. Вдова позволила мне покопаться в его старых файлах и в личных записях по тому следствию. Я взял их сюда. – Ньюкирк похлопал по коробке, которую принес с собой. – Думаю, они могут кое-что добавить.
– Спасибо вам за это.
– Вспомнил пару парней… они зацепили мое внимание, когда я во всем этом копался сегодня утром после того, что вы мне дали вчера вечером. Но лицо мне опознать не удалось.
– А что за пара парней? Что вас зацепило?
– Телосложение и общий колорит. Кроме того, потолковал об этом со своим парнем. – Ньюкирк вопросительно выгнул бровь.
– Без проблем, – заверила его Ева.
– Знаю, вы разрабатываете версию Городских войн. Я вспомнил, как один из этих типов рассказывал нам, что во время Городских войн он ездил на труповозке вместе со своим отцом. Собирали тела. Он работал медиком, но потом бросил это занятие: поехал в Вегас на какой-то конгресс и сорвал банк в казино. Я его запомнил, потому что это была чертовски странная история. А другой был просто богачом в третьем поколении. Занимался таксидермией. Набивкой чучел. Это было его хобби. Весь его дом был набит чучелами животных. Вот, я их вывел в отдельный файл. – Ньюкирк извлек из коробки диск. – Вдруг вы захотите еще раз их проверить?
– Мы захотим. Вы сейчас на дежурстве, офицер Ньюкирк?
– У меня выходной, – ответил он.
– Если есть время и желание, может, прокачаете этих двоих с Фини, сравните с текущими данными? Я была бы вам очень признательна.
– Без проблем. Я рад помочь чем могу.
Ева поднялась на ноги и снова протянула ему руку:
– Спасибо. У меня совещание. Вернусь, как только смогу, проверю, как тут у вас идут дела. Пибоди, Рорк, со мной.
Еве пришлось очень постараться, чтобы не хромать и в то же время не слишком опираться на пульсирующую болью ногу. Втроем они еле втиснулись в переполненную и благоухающую человеческими испарениями кабину лифта.
– Помни, – сказала Ева Рорку, – ты гражданское лицо, а речь идет об операции Департамента полиции Нью-Йорка.
– Я тебе не гражданское лицо, сука легавая, а гражданский эксперт-консультант.
Ева постаралась не рассмеяться, и ей это почти удалось.
– И не называй майора Джеком, – продолжала она. – Это не соответствует серьезному и официальному тону, и вообще… это просто неправильно.
– Привет, Даллас!
Ева повернула голову и с трудом различила в тесноте лицо ухмыляющегося детектива из отдела по борьбе с организованной преступностью.
– Привет, Реники.
– Говорят, какой-то бедолага отхватил от тебя кусок, и теперь у него тяжелый случай бешенства.
– Да? А я слыхала, одна шлюха вздумала с тобой переспать, теперь у нее тяжелый случай триппера.
– А это, надо полагать, – проворчал Рорк, пока полицейские в лифте радостно гоготали, – соответствует серьезному и официальному тону.
У себя в кабинете Уитни поднялся из-за стола. Мира осталась сидеть в кресле для посетителей.
– Лейтенант! – приветствовал вошедших Уитни. – Детектив! Рорк!
– Сэр, поскольку, как я полагаю, гражданский эксперт-консультант может способствовать успеху данного совещания, я попросила его присутствовать.
– Это вам решать. Садитесь, прошу вас.
Пока Рорк и Пибоди усаживались, Ева осталась на ногах.
– С вашего разрешения, майор, первым делом мне хотелось бы ввести вас и доктора Миру в курс последних событий.
Ева изложила суть событий вкратце, не вдаваясь в детали.
– За вами следили? – Это не прозвучало как вопрос. Уитни не сомневался в ее наблюдательности. – С какой целью? Есть мысли?
– Да, сэр. Доктор Мира высказала предположение о том, что я могу быть его объектом. Что трамплином для похищения именно этих женщин послужил не сам Рорк, а его связь со мной.
– Вы не говорили мне об этой версии, доктор.
– Это я попросила доктора Миру дать мне время на размышление, – вмешалась Ева, прежде чем Мира успела открыть рот. – Мне нужно было подумать, проверить вероятности, а уж потом переключать следствие на эту версию. Теперь я подумала и считаю, что стоит уделить внимание этой теории. Я была детективом и участвовала в следствии по первому делу девять лет назад. Я была напарницей ведущего следователя. Я подхожу под параметры его жертвы. Возможно, наши с ним пути пересекались девять лет назад или шли параллельно. Я думаю, он вернулся в Нью-Йорк с конкретной целью. И мне кажется, в его намерения входит захват меня в качестве жертвы.
– Он будет разочарован, – ответил на это Уитни.
– Да, сэр, вне всякого сомнения.
– Вы убеждены в реальности этой теории, доктор Мира?
– Я тоже провела вероятностные тесты, и я полагаю, с учетом его патологии, он должен считать, что захват лейтенанта, женщины с немалым опытом за плечами, пользующейся авторитетом, женщины, состоящей в браке с человеком чрезвычайно могущественным, будет его крупнейшим достижением. Однако логически напрашивается следующий вопрос: что он будет делать дальше? Как перекроет это достижение?
