— Отсюда я могу дойти сама, — говорю я, желая избавить Алёшу от необходимости протискивать свой огромный катафалк по моему узкому двору.
— Разве такую красивую можно до двери не довезти, — обаятельно улыбается он.
Подобрев, я заново его оглядываю, уговаривая себя дать ему шанс. Алексей меня вкусно накормил, отказался высадить не доезжая до дома и назвал красивой. Разве этого мало?
Но чем больше я смотрю на его профиль, тем сильнее убеждаюсь: да, маловато. Комплиментами, вкусной едой и доставкой к подъезду меня не удивить, потому что всё это уже было с Каримом, и ещё много чего сверху. Кубики, например, которых, судя по рубашке, натянувшейся после плотного ужина, у Алёши всё-таки нет. Исхаков и правда козлина. Задрал мою планку на избранника, а мне теперь мучайся.
— Меня высади вот… — Фраза остаётся недосказанной, потому что в этот момент глаза упираются в капот знакомого седана с зеркальными номерами, которые я знаю наизусть, и не менее знакомую фигуру, стоящую рядом.
Алексей прослеживает мой взгляд и удивлённо крякает:
— Это же вроде?..
Ага. Карим.
От растерянности забыв попрощаться, я спешно выхожу из машины. Карим, насупившись, переводит взгляд то на меня, то на высунувшегося следом Алёшу.
— Что у тебя с телефоном? — рычит без прелюдии.
Морально собравшись, я красиво расправляю плечи и скептически приподнимаю бровь, жалея, что не накрасила губы в туалете.
— Это не твоё дело, но в виде исключения поделюсь: мой телефон сел. Ты поэтому сюда притащился? Чтобы это спросить?
— Ты звонила мне три раза, и вместо ответа раздавалось какое-то бульканье. Перезваниваю — сбрасываешь, а потом перестала быть доступна. Что мне было думать?
— Я тебе не звонила! — восклицаю я, возмущённая такой идеей.
— Показать? — Карим гневно рассекает воздух своим телефоном. — У меня три пропущенных.
Я обессиленно жмурюсь. Наверное, когда я в ресторане телефон в карман засунула, нажала. Номер Карима был у меня в набранных в течение рабочего дня.
— Видимо, ткнула случайно. Со мной всё в порядке, как видишь. Ты ради этого приехал?
Ничего не ответив, Карим снова окидывает взглядом застывшего Алексея и, кажется, так и не узнав близкого друга, садится в машину. Через любое стекло я вижу, как он зло встряхивает головой, когда заводит двигатель, и как сжимает челюсть, когда даёт задний ход.
— Карим злой какой-то, — доносится до меня смущённый голос Алёши, когда автомобиль прилично отдаляется от нас. — Даже поздороваться толком не успели.
Я машинально киваю и продолжаю провожать глазами исчезающий свет диодных фар. Так для чего Карим здесь стоял? Сложно было ответить? Потому что я случайно ему позвонила и он волновался за меня?
12
— Чего, совсем никакой? — сочувственно скривившись, переспрашивает Полина. — То есть банальный папенькин сынок?
— Да нет, он работает в клинике своего отца коммерческим директором. Но даже если бы и владел собственной, я эти понты на втором свидании вытерпеть бы не смогла.
— Блин, ну дай ты второй шанс парню. Переволновался, может, когда хотел управляющую «Родена» впечатлить.
От идеи второго шанса я непроизвольно морщусь.
— Да не в волнении дело, а в том, что ему нравится ощущать свою значимость. Не знаю, с кем это работает, но мне уж точно не хотелось ему с восторгом в рот смотреть. Смотреть хотелось куда-нибудь подальше. А ещё он заливал, что мои рабочие проблемы порешает, потому что они с Каримом такие приятели…
Дорассказать историю своего печального свидания я не успеваю, потому что в этот момент входная дверь хлопает и, объятый невидимым облаком рабочего настроя и туалетной воды, в ресторан входит Карим.
Полина моментально испаряется, а я, придав лицу строгое выражение, начинаю крутить головой по сторонам, делая вид, что руковожу рабочим процессом.
— Вася, — говорит Карим, бросая быстрый взгляд на меня, — ко мне зайди.
Попросив Юлю заменить скатерть за четвёртым столом, я послушно бреду к нему в кабинет. Вот даже пробурчать что-нибудь нелестное нет желания. Его близость действует на меня разрушительно: чувствую себя то фурией в климаксе, то покладистой овцой, готовой идти куда угодно за плечистым пастухом.
Это появление Карима в день неудачного свидания меня так подкупило. А кого бы не подкупило? Я по ошибке ему позвонила, и он тут же примчался. Эх, как бы перестать додумывать то, чего в помине нет: например, что это не банальный акт джентльменства и у него остались чувства, которые мне, конечно же, мало интересны.
— Привет.
С несвойственной мне робостью я останавливаюсь в дверях и вопросительно смотрю на Карима, вешающего пиджак на спинку кресла. Понятия не имею, что со мной такое. Пожалуй, странный отголосок вины за то, что он увидел меня с Алёшей. Теперь Карим наверняка думает, что мы встречаемся, и это, кстати, должно меня полностью устраивать, но почему-то не устраивает совсем. В общем, всё так сложно, что впору идти к психотерапевту.
— Садись, Вася. — Карим кивает на кресло и сам тоже садится. — Есть небольшой разговор.
Интересно, когда меня перестанет задевать его сугубо деловой тон? Мне, оказывается, нравилось, как мы общались в первые дни: так, будто между нами что-то осталось.
— Слушаю, — в тон ему отвечаю я, стараясь не выдать весь противоречивый коктейль, бурлящий у меня в мозгах.
— В следующий четверг юбилей у отца. — Взгляд Карима ни на секунду не выпускает меня из фокуса. — Празднование будет проходит здесь. Будет вся моя семья и их близкие друзья. Спрошу тебя заранее: мне есть о чём волноваться?
Перед глазами как по щелчку начинают мелькать лица Исхаковых: Эльсина, Радик, Равиля Марсовна, Талгат Юсупович. И семья Айгуль, разумеется, будет — Карим не зря упомянул близких друзей.
Сердце начинает колотиться быстрее, и немного потеют ладони. Два года назад я была девушкой их сына и сидела с ними за одним столом, а теперь мне нужно организовать для них праздник. Но это и нормально, правильно? Я же профессионал. И даже если Айгуль, поглаживая Карима по руке, начнёт возмущаться из-за найденного в супе волоса, я смогу это с достоинством выдержать.
— Ты так это преподнёс, как будто речь идёт о чем-то сверхъестественном, — снисходительно фыркаю я. — Это ведь моя работа, правильно?
— Да, правильно. Но ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.
Мне удаётся ненадолго удержать пытливый взгляд Карима, но потом я сдаюсь и опускаю глаза себе на колени. Нахлынули болезненные воспоминания. Да, я знаю, что он имеет в виду. Такое разве можно забыть? И как же неприятно осознавать, что Карим считает меня неуправляемой вздорной истеричкой, способной испортить его семье праздник.
