Первый, с кем я сталкиваюсь, это Марат, беседующий с новым су-шефом. Он приподнимает брови, будто удивлён моему появлению, здоровается. Я здороваюсь тоже и параллельно задаюсь вопросом, знает ли он о моём увольнении, и если знает, то в курсе ли, в чём заключается причина? От возможных ответов меня непреодолимо тянет попятиться к двери и смыться. Закономерное, хоть и трусливое желание, которое я безжалостно придавливаю каблуком.
Поприветствовав остальной персонал и строго-настрого запретив себе думать о мыслях, циркулирующих у них в головах, я иду к себе. Включаю ноутбук и беру пару минут, чтобы подготовиться к встрече с Каримом. Сначала поясню ему, что пришла с миром и готова ввести в курс дела преемника, а потом уже скажу всё остальное.
Моя собранность улетучивается, едва я переступаю порог его кабинета. Потому что в кресле перед Каримом сидит миниатюрная брюнетка в модном брючном костюме. Удар, от которого я так удачно увернулась утром возле туалета, с опозданием настигает меня прямо сейчас. Это что, моя замена? Так быстро? И где его хвалёный шовинизм, который сейчас как никогда уместен? Почему моя замена — это девушка, да ещё и такая симпатичная?
— Здравствуйте, — растерянно здороваюсь я, сосредоточившись на Кариме, взирающем на меня без единой эмоции. — Я хотела с тобой поговорить.
— Здравствуй, Василина. Я сейчас занят, как ты видишь.
«Выбрал не меня, а её, — возмущённо пищит внутренний голос. И следом другой, строгий и низкий, рокочет: — Соберись, Вася, соберись, соберись».
— Хотела уточнить, подавать ли мне объявление на нового управляющего, но вижу, что ты уже кого-то нашёл. — Я головой указываю на посетительское кресло.
— Это Марина, hr-специалист, — поясняет Карим всё так же без эмоций. — Подавать объявление и проводить собеседование будет она.
Вроде бы можно испытать облегчение, что эта симпатяшка не метит на мою должность, но облегчения почему-то нет. Наоборот, становится хуже. Карим не верил, что я появлюсь, поэтому опередил меня и пригласил рекрутера. Ещё одно болезненное подтверждение тому, что без меня «Роден» не пойдёт ко дну.
— Ладно, — киваю я, попятившись к двери. — Я у себя в кабинете буду доделывать отчёт.
На душе паршиво. Что бы я делала в такой ситуации, будь между нами всё так же, как пару дней назад? Если бы Карим вот так ответил — что мне нужно дождаться своей очереди, пока он договорит с какой-то красоткой, которой собирается перепоручить часть моей работы?
Ответ напрашивается очевидный. Психанула бы. Я и сейчас психую, только от осознания, что психовать не имею права. Пока неизвестна судьба наших отношений и уровень катастрофичности фразы «ты меня высосала», я не вправе злиться на него за происходящее. Потому что, вероятнее всего, именно так и должен себя вести человек, управляющий бизнесом.
В кабинет я захожу в полном эмоциональном раздрае. Начинаю подозревать, что, если бы владельцем «Родена» остался Воронин, мне бы и мысли в голову не пришло психовать и обижаться. С ним всё было намного проще: он собственник, я — наёмный работник. Никаких поблажек, никаких полутонов. С Каримом так не получается. Слишком уж хорошо я помню о статусе его девушки, которой он ни в чём не отказывает.
Становится совсем грустно. Получается, я тоже не умею блюсти субординацию?
Какое-то время жду, что Карим зайдёт ко мне и спросит, о чём я хотела поговорить, но когда этого не происходит, иду к нему сама. И снова сюрприз. Дверь в кабинет оказывается закрытой.
— Полканович на гонки уехал, — шипит высунувшаяся из-за угла Полина. — Я сама к нему попасть хотела, но он отмахнулся: потом-потом, времени нет.
Моё сердце падает. Точно. У Карима же второй этап гонок сегодня. Что он не предупредил меня о своём отъезде — хреновый знак. Потому что таковы уж негласные правила наших отношений: я должна знать обо всех его перемещениях.
— Василин, чего происходит-то, расскажи? — вкрадчиво продолжает Полина. — Ты вчера убежала, Полканович, злой как собака, следом уехал, а сегодня новая девка появилась.
Значит, о моём увольнении пока ничего не известно? Ещё один повод вздохнуть с облегчением, от которого почему-то не вздыхается.
— Пойдём со мной, и узнаешь, — резко говорю я, кивая в сторону кухни. — Пока рабочий день не начался, проведём мини-собрание.
Ну что? Вот и пришло время почувствовать себя опальным политиком, которому в последнем прямом эфире нужно постараться окончательно не измазать лицо в грязи. На кухне собралась вся смена: Ольга, Марат, Лена, Таня, Саманта, Юля, новый су-шеф Дима, Миляуша, новенькая официантка, чьё имя я убей не могу вспомнить, тётя Валя. Смотрят с опаской и любопытством, мол, какой сюрприз она нам преподнесёт?
Я прочищаю горло, сжимаю вспотевшие ладони. В раздаче распоряжений я с первого дня ощущала себя органично, а вот при объявлении, что никаких распоряжений от меня скоро не будет, — нет.
— В общем, такие новости. Многие из вас уже заметили, что наши отношения с Каримом Талгатовичем вышли за границы рабочих, поэтому будет непрофессионально нам продолжать трудиться вместе. Я остаюсь на должности управляющей ровно до того момента, пока не передам дела новому сотруднику. Потом всё. Уйду.
Оглядываюсь вокруг. Никакой реакции. Ни жалобно скривившихся лиц, ни расстроенных возгласов: куда же мы без тебя, Василина? Хотя и счастливых аплодисментов тоже нет. Может, они просто в шоке от горя?
— Карим упрашивал меня остаться, — вру, не сдержавшись. — Но я сказала, что так будет неправильно.
Нужно же чем-то себя утешить, если уж никто не кидается мне в ноги, умоляя не бросать «Роден».
— Блин, так жалко, — тянет очнувшаяся Полина, за что мне моментально хочется её обнять. — Но ты ведь сюда всё равно будешь приезжать с шефом? Теперь уже как почётный гость.
Отведя взгляд, я киваю, типа «Пф-ф, разумеется», хотя сейчас нисколечко в этом не уверена.
34
Стрелки настенных часов двигаются так медленно, что в какой-то момент я начинаю сомневаться в их исправности. Господи, Тане нужно памятник поставить. Работать, зная, что скоро тебя здесь не будет — то ещё испытание. Мне в каком-то смысле даже проще: несмотря на мимолётное желание увидеть, как без меня «Роден» идёт ко дну, в действительности я не могу не болеть за Карима. Если ресторан не будет приносить прибыль, значит, он не сможет вернуть долг отцу, а Карим лучше удавится, чем останется кому-то должным. Он же типа ответственный и взрослый, и сам любит за всех платить.
Время по-черепашьи подходит к обеденному. Отчёт по бару готов, и теперь можно переходить к отчёту по кухне. Но вместо этого я открываю в телефоне интернет, вбиваю в поисковую строку «Прямая трансляция кольцевых гонок» и тычу в нужную ссылку.
Заезд уже в полном разгаре. Я всматриваюсь в разноцветные коробочки, несущиеся по трассе, выискивая единственную, меня интересующую, — кумачово-красную — и, когда нахожу, моментально раздуваюсь от гордости и самодовольства. Мой скоростной козлина едет вторым за синим пежо. Гонки сами по себе представляют для меня мало интереса, но, когда в них участвует Карим, я превращаюсь в ярую болельщицу. Вот и сейчас начинаю взволнованно ёрзать в кресле, приговаривать «давай-давай» и грязно матюкать жёлтый форд, который то и дело норовит поравняться с мицубиси.
