– И что мне надо сделать?
Диззи покачивает ребёнка, крик которого несётся к небу, в то время как мир вокруг нас рушится.
– Просто свистни, и я тебя снова найду. Тогда всё будет хорошо.
Я не знаю, что Диззи имеет в виду, но хуже, чем сейчас, уже точно не будет. Я закрываю глаза, чтобы не видеть падающих обломков, и подношу свисток к губам.
И свищу.
Пронзительный свист прорезает тьму, заглушив остальные звуки. Он такой громкий, что разносится по всему миру, – но тут же свист превращается в напевную мелодию.
«Баю-бай, на дереве детка засыпает, ветерок подует – люльку покачает…»
Я в удивлении открываю глаза и роняю свисток. Звуки колыбельной замирают в тишине.
Я оглядываюсь.
Поляна пуста, и всё, что я вижу, – это тени деревьев.
Диззи нет.
– Диззи!
Мой крик эхом отдаётся в тишине. Разрушенные здания, горящий дом, ребёнок, плачущий на руках у Диззи, – всё исчезло, и я по-прежнему в лесу.
Я вглядываюсь в темноту. Голые ветви деревьев кажутся чёрными на фоне ночной мглы. Я дрожу от холода. Вдруг мне становится очень одиноко.
А потом я вижу, что слева в зарослях маячит жёлтое пятно.
– Чарли! – Это Диззи. Он зовёт меня. – Сюда!
Луч поворачивает в мою сторону, и окружающую меня темноту внезапно озаряет бледно-жёлтый свет. На поляну выходит Диззи, а за ним Джонни с фонариком в руке.
Луч бьёт мне в глаза, и я моргаю.
– Ты в порядке? – запыхавшись, спрашивает Диззи. – Мы услышали свисток. Он как будто наигрывал мелодию… – Он смотрит на свисток в моей руке: – Где ты его взяла?
Мы встречаемся глазами. На лице Диззи ни морщинки. Он снова мальчик.
– Это ты мне дал.
16
– Теперь будем держаться вместе, – говорит Джонни, и его дыхание паром повисает в воздухе. – Что бы ни случилось.
Мы идём бок о бок, разгребая ногами листву. Морозная темнота леса тянется впереди, тени сочатся сквозь ветви – а тропа вновь поворачивает.
Я поднимаю голову.
На деревьях не осталось ни листика. Буря всё сорвала. Но в глубине души я понимаю, что она тут ни при чём.
Я дрожу. Словно за одну ночь в лесу наступила зима.
Очень холодно.
Почему так холодно?
– Который час, как ты думаешь? – спрашивает Диззи, стуча зубами. – Я уверен, что скоро начнёт светать.
Я смотрю сквозь путаницу обнажённых ветвей, но вижу только враждебную темноту. Небо затянуто тучами. Найти Полярную звезду нельзя. Звёзд вообще не видно.
Я вспоминаю вид с верхушки дерева. Возможно, этот лес тянется без конца. Возможно, эта ночь никогда не закончится.
– Наверное, – отвечаю я Диззи, хотя далеко не искренне.
И тут я их вижу. Белые хлопья, похожие на перья. Свет фонарика выхватывает их на лету; блестящие кристаллики похожи на падающие звёзды. Я удивлённо открываю рот и чувствую на языке холод.
– Снег.
Снег падает медленно и непрерывно – белизна становится всё гуще, и тропинка впереди постепенно исчезает.
– Быть того не может, – говорит Джонни потрясённо, пока мы все стоим и смотрим. – Сейчас середина мая.
Но снегу, видимо, плевать, что сейчас почти лето; тихие снежинки блестят в темноте как бриллианты. Их так много. Сотни, тысячи… может быть, даже миллионы. Небо превращается в лес снежинок; каждая из них – ледяной осколок, медленно устремляющийся к земле.
Я раскрываю ладонь, и снежинка приземляется на неё. Лучики этой миниатюрной звезды напоминают веточки. Кажется, целый лес запечатлён в одной снежинке.
Помню, в одной книжке говорилось, что одинаковых снежинок не бывает. Когда крошечные кристаллики льда слепляются вместе и становятся слишком тяжёлыми, они перестают удерживаться в воздухе и падают на землю. Пока они летят вниз, колебания температуры и влажности воздуха придают каждой снежинке уникальную форму.
Снежинка исчезает.
Я снова вздрагиваю. Школьная форма слабо защищает от пронизывающего холода. Кучки палой листвы скрылись под свежим белым покровом, тропинка превратилась в ковёр сверкающего снега, который подсвечивает лес снизу.
– Надо двигаться дальше, – говорю я, хлопая себя руками по плечам, чтобы согреться. – Если мы останемся здесь, то замёрзнем.
Мы бредём по вырастающим сугробам. Снегопад всё продолжается. Снег доходит уже почти до лодыжек, хоть это и кажется невозможным. Он заглушает все звуки, но я всё-таки что-то улавливаю краем уха.
Шаги за спиной. Близко.
Я оборачиваюсь и смотрю в темноту, но вижу только наши следы. Никто за нами не идёт.
Я обхватываю себя руками и иду вперёд, всё глубже погружаясь в этот застывший мир. Слышно, как снег хрустит под подошвами; мои ноги прокладывают тропу для того, кто идёт следом. Затем раздаются похожие на эхо шаги – они на секунду отстают от моих. Я в страхе смотрю на Диззи и Джонни. Интересно, они тоже это слышали? Но они не подают и виду. Их лица обращены к падающему снегу. Наше дыхание ледяными клубами повисает в воздухе.
Шаги слышатся прямо за моей спиной.
Я останавливаюсь и резко разворачиваюсь, чтобы застать врасплох того, кто нас преследует. Но тропинка меж деревьев пуста. Там никого нет.
Похоже, я схожу с ума.
– Чарли, не отставай, – говорит Диззи, оборачиваясь, в то время как Джонни продолжает двигаться вперёд. – Надо держаться всем вместе.
Сморгнув слёзы, я спешно догоняю мальчишек.
Тропинка сужается, петляя между деревьев, и нам приходится идти гуськом. Снег продолжает валить, но почему-то уже не так холодно. Я всматриваюсь в кусты по обе стороны тропы – вдруг за ними замаячит опушка? – и тут тропинка снова круто поворачивает.
Я чуть не сталкиваюсь с Диззи. Он неподвижно стоит рядом с Джонни на краю солнечной прогалины. Я раздвигаю их, чтобы увидеть, где мы оказались.
Полянка похожа на ту, что мы покинули. На ней тесным кругом стоят восемь деревьев. На вид они очень старые: огромные стволы поросли мхом, острые сухие сучья под странными углами вздымаются в тёмное небо. Сквозь голые ветви видно луну. Мимо неё проносятся похожие на дым облака, и в серебристой темноте падают последние снежинки.
– Снова тупик, – говорит Джонни с отчаянием.
Мы все тщетно ищем выход. Но, глядя на облетевшие деревья, я вдруг понимаю, что это не очередной тупик, а всё тот же самый.
– Путь вперёд – это путь назад, – бормочу я и слышу в этих словах издёвку.
Я смотрю на землю. Белые как кости палочки и камешки, которыми была выложена зашифрованная фраза, теперь скрыты под снегом.
