Всю ночь я пролежала на постели без сна. Когда казалось, что вот-вот отключусь, прокрадывалась на кухню и варила кофе, такой крепкий, что он больше мазут напоминал, чем привычный напиток. К утру начало казаться, будто все жидкости моего организма стали кофе и только кофе. Сил не было вообще, но я не спала и даже могла самостоятельно передвигаться и что-то делать.
Одну ночь продержалась, замечательно, но что дальше? Сколько я протяну без сна? Чистокровный человек выдержит четверо суток согласно данным статистики; с моей четвертью эльфийской крови впору рассчитывать на пару недель, но за это время можно сойти с ума и просто от бессонницы.
Вот только засыпать было попросту страшно, ведь никто не знал, кем я проснусь на этот раз. Понятно, что я уже сильно изменилась, но вдруг дело может пойти еще хуже? Один раз из моей жизни уже бесследно исчезло несколько часов, что еще может исчезнуть безвозвратно? А если в один непрекрасный момент я потеряю не только чувства Лэйси Уиллер, но еще ее память?
Хорошо бы ларо Анейрин согласился встретиться побыстрей, пока я еще в здравом уме.
В результате ночных бдений чувствовала я себя действительно ужасно, но упорно держалась, не желая дать понять кому бы то ни было о реальном состоянии. Вроде бы изображала благополучие успешно, потому что никто не пытался интересоваться моим самочувствием. Только бы продержаться до конца дня и не умереть прямо перед объективом камеры. Амплуа трепетной девы, что готова лишиться чувств по любому поводу, мне явно не к лицу.
Полдня я старательно избегала Милада, заодно расточая улыбки всем хоть сколько-то пригодным для отношений лицам мужского пола. Харт ходила следом и сквозь зубы сыпала проклятьями в мой адрес. О, она получала свою долю внимания от лиц противоположного пола, вот только оно имело довольно-таки специфическую окраску. Марта была девушкой для интрижки, пикантным приключением. Мне же следовало изображать недоступную вершину, до которой следует добираться месяцами, а потом умереть с чувством выполненного долга.
Самое забавное, кажется, получалось понемногу очаровывать тех, кто готов был пару дней назад сплевывать через плечо при моем появлении. Даже Николсон бросил в мою сторону пару благосклонных взглядов. На которые я ответила исключительно улыбкой, не теплой, разумеется, но таинственной и с ноткой обещания. Что именно я обещала, каждый мог додумать самостоятельно, в меру фантазии, так сказать.
А после обеда по графику стояла общая сцена с Миладом. Риэнхарн Аэн в очередной раз угрожал мучительной смертью Риннэлис Тьен. Мы не меньше десяти подобных эпизодов отсняли, уже, если честно, тошно было. Играли на полном, так сказать, контакте: Сэм требовал как можно больше соприкосновений, почти эротику, раз уж любовной линии и постельных сцен снимать ему все равно не дают. Ларо Милад подошел к этой просьбе режиссера со всей возможной тщательностью и руки его во время всех сцен борьбы от меня буквально не отлипали, загибая мои несчастные мощи в наиболее соблазнительные ракурсы. В итоге я злилась, сверкала глазами, пыталась вывернуться практически по-настоящему. На экране выходило весьма неплохо, но меня уже начинало понемногу тошнить от такой близости.
— У вас взгляд расфокусированный, вы в курсе? — вместо приветствия поинтересовался кахэ, подцепив меня под подбородок. За что тут же получил по наглой руке. — Как неласково. А ведь мне показалось, что мы с вами вчера подружились.
Мелет очередную чушь.
— Мы с вами не друзья и никогда ими не станем, — тихо, но отчетливо произнесла я. — Мы коллеги, ничего больше.
Кахэ усмехнулся и с откровенной издевкой посмотрел мне в глаза.
— Как я понимаю, вы ничего не боитесь, Уиллер…
Наверное, соблазнение у меня не задалось как-то, ну, или же у южанина имеются некие интересные проблемы, которые не позволяют ему обращать внимание на в достаточной мере привлекательную женщину. Ничего, и эту скалу мы тоже сокрушим рано или поздно.
— Мне уже поздно чего-либо бояться.
Отключилась я прямо на съемочной площадке. Ну, как отключилась… Сознание вернулось ко мне с криком Сэма, который останавливал съемки. Вот только не из-за моего обморока, а потому что сцену мы отсняли. С одного дубля, и, по заверению всех, сделали это блестяще.
— А, может, все-таки введем любовную линию?.. — с надеждой и тоской в голосе вопросил Дрэйк и получил в ответ категорическое «нет» от Милада.
Я молчала, изо всех сил поддерживая на лице невозмутимость пополам с высокомерием. Кажется, никто не сообразил, что сознание Лэйси Уиллер фактически не принимало участия в только что отснятой сцене. Даже многомудрый Динес Милад ничего не заподозрил. Боги всемилостивые, что же я еще могу сотворить вот так, в трансе?
А, главное, кто я такая теперь, и кто двигает этот кожаный мешок с внутренностями и костями, именуемый моим телом, когда сознание — мое сознание! — отключается?
Скорее бы Мик связался с ларо Анейрином. Надеюсь только, перворожденный вообще снизойдет до внепланового общения с подопечной, потому что я точно не в порядке, и все больше, и больше, и больше… Счет уже пошел не на дни — на часы.
— Это было весьма впечатляюще, вот только как вас зовут сейчас? — прошептал мне в самое ухо Милад, чуть приобняв за талию. — И зовут ли вас хоть как-то?
Я только расстроенно вздохнула в ответ на эти слова. Мало похоже на проявление чувств к понравившейся девушке. Тут не пахнет вообще ничем. Может, стоит признать поражение и попытаться очаровать сразу ларо Анейрина? Или хотя бы вызвать у эльфа сочувствие и желание помочь. В конце концов, именно один из Соловьев поучаствовал некоторым образом в моем появлении на свет.
— Во-первых, не прикасайтесь ко мне, — зашипела я на мужчину, молниеносно выпутываясь из его рук, — ваше поведение как минимум неприлично. Во-вторых, мое имя все еще Лэйси Уиллер, на этом и закончим.
А если мне однажды все-таки придет в голову убить кого-нибудь? К примеру, в тот момент, когда я «без сознания»? Тьен же была женщиной суровой и решительной, она могла лишить жизни, да, пусть в силу весьма веских причин… Но, бес подери, семь веков назад были несколько другие представления о веских причинах!
Да, рядом со мной постоянно находится Сафира, но ведь другая я может просто приказать телохранительнице уйти, и орчанка послушается. Тогда другая я может пуститься действительно во все тяжкие. Но если дать Сафире приказание не отступать от меня ни на шаг, что бы я ни говорила? Если действовать на опережение? Она ведь сможет совладать с другой мной? Пусть мои внешность и характер могут меняться, магические-то способности не могут появиться ни с того ни с сего? Хоть в храм иди, приноси дары богам, чтобы ничего настолько опасного и разрушительного у меня не появилось.
Теперь, вспоминая, что в детстве мечтала о сильном магическом даре, я могла разве что нервно смеяться.
— Как это похоже на корыстных человеческих женщин: получить от мужчины, что им нужно, а после выбросить из своей жизни как мусор, — сказал Милад достаточно громко, чтобы его услышали все, кто находился поблизости.
