Оставшись одна, я попыталась привести мысли в порядок, но как-то не очень получалось.
Мне совершенно не понравился обновленный Брендон. Вот ни капли. И Эвелин рядом с Брендоном мне тоже не понравилась.
И внезапно на меня как будто озарение снизошло.
Мне не нравился общительный Брен, потому что он как будто принадлежал всем.
А мне хотелось, чтобы… не знаю… чтобы он был только моим?
Эта мысль показалась мне просто дикой, ненормальной, но деваться мне от нее просто было некуда. Брендон был мне симпатичен. Да не просто симпатичен…
Ну неужели же я оказалась настолько глупой, что умудрилась втюриться в нашего мистера Нелюдимое Совершенство?
Вот так влипла.
Кэрри обнаружила меня расхаживающей из угла в угол. Примириться с открытием так просто не получалось, и я металась туда-сюда, пытаясь понять, как теперь поступить. Я ведь с Солнышком встречаюсь! С лучшим другом того парня, который мне, оказывается, теперь нравится. Неужели же Лестеры действительно такие распутные, как о нас говорят?! Кошмар… А ведь меня еще кто-то целовал, и мне понравилось! Еще бы понять, кто именно.
Но я точно распутная… Если бы только мама знала, она наверняка расстроилась бы.
— Дженни, ты чего? Так из-за Брендона так переживаешь? — даже опешила Кэролайн.
Я в ответ только нервно кивнула.
Господи, но как же теперь быть? Бросать Арджуна? От одной мысли об этом стало как-то не по себе. Он ведь Солнышко! Кто по доброй воле бросит Арджуна Бхатию?! Да таких ненормальных в природе не существует!
— Да не мучайся ты так! — совсем уж заволновалась Кэролайн. — Он успокоится — и все пройдет.
Нет, у него-то все пройдет, а вот мне что делать с этим глупыми чувствами?!
— Никогда бы не подумала, что ты так хорошо относишься к нашему Брену, — видимо, перестала что-либо понимать Кэролайн, задумчиво наблюдавшая, как я бегаю из угла в угол. — Может, тебе выговориться надо?
Я замотала головой. У меня уже был один подневольный психоаналитик, заводить еще одного, наверное, не стоило. Да и Кэрри дружит и с Солнышком, и Пауком, делиться с ней своей проблемой точно не стоит.
Ну, а вдруг я просто все придумала? Ну, переволновалась, нафантазировала разное, вот и показалось. Ну, в самом деле, как в такого можно влюбиться? С его-то характером. Ну, красивый, ну, заботливый, ну, гениальный, ну, талантливый, заботливый…
Ой, черт. Кажется, все действительно плохо.
Ночью сны снова были ужасно смущающими, и теперь у неизвестного появилось лицо. Знакомое такое лицо со светлыми серыми глазами, опушенными просто нереально длинными ресницами, и с губами, изогнутыми в такой знакомой ухмылке.
Утром я проснулась с пониманием: теперь мне снится Брендон. И вот это уже точно финиш для моего забега по собственным чувствам. Хотя бы потому, что Брендону я нужна примерно так же, как шпаргалки на экзамене: и позорно, и без меня обойтись проще.
Несколько минут я потеряно смотрела в потолок. Ну, хорошо, Брендон без меня обойдется. А мне без него грустно и плохо. Несчастная любовь, как по учебнику. Но у меня ведь все равно есть Арджун, а значит, все будет хорошо. И, вообще, мне нужно думать об учебе и выживании. Точней, о выживании и учебе. А с парнями можно и потом разобраться, когда другие проблемы решатся.
В столовой только говорили, что о преображении Брендона Фелтона. Я знала, что и раньше на него очень одобрительно посматривали девушки, а уж теперь студентки и вовсе готовы были на Паука гроздьями вешаться. Только успевай стряхивать…
Кошмар.
Я очень старалась не смотреть в сторону Брена, но получалось не всегда.
— Вы только посмотрите на этого дамского угодника, — распалялась Вайолет. — И откуда что только взялось? Теперь понятно, с чего Лекс такой бабник… Вот говорила бабушка, что от такого, как дядя Френсис, приличные парни не родятся. Брен-то всегда тихим был, а теперь ну копия своего отца!
И тут до меня дошло. А ведь, действительно, Брендон вел себя практически в точности как дядя Френсис, за вычетом того, что дядя Френ из всех женщин смотрел только на тетю Катарину. Лекс ведь оговорился вчера…
Неужели дядя Френсис мог… занять тело сына? Как так? Поведение Лекса и Брендона ясней всяких слов говорило, что да, мог. Но это же совершенно невероятно!
На находящегося в центре людского круговорота Брендона недоверчиво смотрел Кертис Денли, у которого точно голова кругом шла от таких резких перемен в вечном противнике. Часть тех, кто крутился вокруг него, плавно перетекла на орбиту Паука. Еще бы, ведь по всем остальным статьям Фелтон Денли превосходит: даже если Кертис действительно мой кузен Лестер, он все равно только незаконнорожденный, которого усыновил нувориш. Одна только фамилия Фелтон стоит дороже, чем все состояние семьи Денли.
Вот только почему Кертис не бесится из-за того, что теперь не все внимание уделено его персоне? Он просто наблюдает и ничего больше.
Брендон изменил поведение, чтобы сбить кого-то с толку, привлечь внимание и заставить думать, будто… Будто что?
Лекс первым делом спросил у брата об их отце, дяде Френсисе. Как будто именно он стоял перед нами, а не Брен. Как будто дядя Френсис мог быть в теле своего первенца. Я на мгновение замерла, пытаясь сложить все детали в одну картинку. Лекс на полном серьезе предположил, что его отец мог быть в теле Брендона. А Брендон ответил так, будто это вполне возможно. Да, Паук возмутился, но не тому, что его братец смолол чушь, тому, что тот мог обвинить дядю Френсиса в таком поступке.
Брендон говорил, что тот, кто охотится на меня, может пожелать получить Темное Писание, артефакт Фелтонов, и у дяди Френсиса был какой-то план. А потом Паук начинает демонстративно вести себя как его отец.
Он хотел заставить кого-то думать, будто в его теле находится теперь дядя Френсис?
Хорошая теория, осталось только поговорить с глазу на глаз с Брендоном или хотя бы с Лексом, чтобы убедиться в собственной правоте.
Масла в огонь всеобщего недоумения добавило то, что Арджун, решивший пообщаться с Френсисом Фелтоном по поводу странностей Брендона, просто не смог дозвониться до дяди, да и вообще не смог узнать, где тот находится. И даже дядю Кирана постигла неудача. Ну, или, по крайней мере, так Киран Бхатия сообщил своему сыну, не особенно скрываясь. Лично у меня возникло подозрение, что наш ректор специально сделал так, чтобы о пропаже дяди Френсиса смогли узнать посторонние. Это заставляло подозревать, что все Кирану Бхатие отлично известно, и он тоже часть плана.
От всех этих заговоров и теорий заговора у меня отчаянно болела голова, и весь день на занятиях я старательно изображала из себя умственно отсталую, а заодно еще и глухонемую. Мэг никак не удавалось получить у меня ответ ни на один вопрос сразу, реагировала я только спустя минуту-другую. Преподаватели, все как один, ругались, но это никак не помогало взять себя в руки и налечь на учебу.
