— О да, пообщаемся, — согласилась я и широко, довольно улыбнулась, а потом еще и разорвала путы на руках.
Джеффри посмотрел на меня и побледнел. А я, тем временем, продолжала меняться: кожу покрывала чешуя, вытягивался череп. Раньше мне казалось, что такое преображение ужасно болезненно, оказалось, скорее приятным, как будто я сняла тесное платье и тело получило, наконец, долгожданную свободу. И почему прежде так боялась оборота? Подумаешь, когти и чешуя, да я скорее чувствовала себя еще красивей, еще совершенней! Да к черту этот человеческий облик! Драконом быть куда лучше!
— Ты ж-ш-ш-е пообщ-шатьс-ся хотел, приблудыш-ш. Так поч-шему молчиш-ш-шь? — спросила я, недобро прищурившись. Хотя, подозреваю, в обороте и с добродушной улыбкой я была бы страшней смерти.
Вот теперь мне точно не было страшно. Боялся на этот раз Джеффри. Я слышала, как быстро стучит его сердце, чувствовала запах его пота, видела, как расширились зрачки кузена. Он даже не представлял, что делать со мной. Неинициированный, ничего не знающий о природе темных магов. Я бы даже могла пожалеть Джеффри, если бы он не оказался одним сплошным сгустком гнева и зависти.
Я бы еще поговорила с дорогим родственником, но тут тяжелую деревянную дверь буквально вырвало прямо с косяком, и она с оглушительным грохотом упала в комнату, едва не прибив меня, а в проеме я увидела ящера с человека ростом на двух ногах и с крыльями. Хотя… Нет, вот Брендон был ящером, а здесь имел место вполне себе полноценный дракон.
Джеффри не выдержал и истошно завопил, а потом метнулся к окну. Учитывая, что крика и звука падения я не услышала, у кузена имелся все-таки какой-то план отхода. Я прикинула, стоит ли мне последовать следом за ним, но тут второй дракон заговорил.
— Дженни, ты в порядке?
Я совсем уж растерялась.
— Д-дин?!
С минуту мы молча смотрели друг на друга, зубастых и чешуйчатых, и проникались ситуацией.
Он ведь просто не может быть темным магом! Не может, и все тут! Его никто и никогда не чувствовал как одного из нас! Но если Дин вошел в оборот… он точно инициирован. И ведь он не просто обернулся, он идеально себя контролирует! Значит, темный он достаточно долго, чтобы полностью освоиться со своей природой и даже больше.
Мне не раз говорили, что возможность оборачиваться в дракона — редчайший родовой дар, который уже несколько поколений не проявлялся в Лестерах. Черт, да именно то, что во время оборота я становлюсь именно драконом, считалось одной из важнейших причин, почему именно я должна стать наследницей, а не кто-то еще. Истинная Лестер. Или дар не такой уж редкий, или в итоге имеется комплект из целых двух истинных Лестеров.
— Ты… как ты здесь оказался? — спросила я, усилием воли заставляя себя принять человеческий вид. Кузен последовал моему примеру.
Одежда повисла на плечах Дина лохмотьями. Первый раз он представал передо мной в таком виде.
— Наткнулся на Лекса без сознания и с большой шишкой на голове рядом с женским туалетом. А в самой уборной валялась твоя сумка. В итоге я решил, что тебе помощь пока нужна немного больше, чем остальным. Хотя я рад, что ошибался, с Джеффри ты бы прекрасно совладала и сама.
Я самодовольно хмыкнула, чувствуя себя практически королевой мира. Сама справилась! Первый раз в жизни — сама!
— Но учти, второй раз с ним не пройдет эффект неожиданности, а навыки третьекурсника несколько превосходят твои. Так что не геройствуй, — щелкнул меня по носу кузен и улыбнулся. — А теперь пойдем к актовому залу. Ларсон ушел явно для того, чтобы устроить там нечто поистине грандиозное. Что может быть более привлекательными, чем смерть наследницы Лестер?
На этот раз мне удалось вовремя прикусить язык и не разболтать секреты Фелтонов. В конце концов, раскрывать тайну личности дяди Френсиса у меня точно нет никакого права.
— Кто тебя инициировал? — спросила я, когда мы с Дином шли по коридорам замка.
— Лорд Седрик, — отозвался через пару секунд кузен с рассеянной улыбкой.
И вот тут я споткнулась.
Лорд Седрик, наш общий дед.
— Б-боже, но ведь тебе тогда было…
Меньше года. Он ведь не умер только чудом! Как можно…
— Верно, — кивнул Дин, ускоряя шаг. — Выживу я или нет, мало интересовало лорда Седрика и моего отца. Они понимали, что времени не оставалось, и желали получить или все, или ничего.
Я удивленно покосилась на кузена.
— Откуда ты знаешь?
У детей не сохраняются четко настолько ранние воспоминания! Я это точно знала! И вряд ли был хоть кто-то, кто мог рассказать моему кузену о его отце и деде.
Дин горько рассмеялся.
— А я помню. Побочный эффект инициации в таком возрасте. Ненормально раннее развитие ребенка. Поэтому мне так легко и удалось изображать преподавателя: имелось достаточно времени, чтобы накопить багаж знаний.
Больше задавать вопросы кузену я уже не решалась, а собственное детство показалось просто возмутительно безоблачным. Пусть на многое нам с мамой не хватало денег, но мы друг друга очень сильно любили и в приют я не попала. Да и папа, пусть и отсутствовал много лет, но убивать меня не рвался и опасные опыты на обретенной дочери тоже не рвался проводить.
Да по сравнению с Дином я вообще счастливица!
И как только этот человек умудрился не превратиться в монстра как его отец и дед?!
— Только бы Ларсон ничего не провернул в зале, — принялась я бормотать под нос как молитву.
Теперь, когда можно было не переживать за себя, снова стало страшно за многочисленных родственников и, черт подери, за моего парня! Которых могут убить!
— Там дядя Френсис, между прочим, — отозвался ворчливо Дин. — Лорд Седрик с ним не справился, и сын его тоже не сумеет.
У меня слов не было.
— А это ты как узнал-то?! — воскликнула я, наверное, чересчур громко. Хорошо, замок был практически пуст.
Дин широко довольно улыбнулся и ответил:
— Брендон.
Вот же!.. Как только умудрились спеться за моей спиной, да еще и так внезапно?! Брен же не выносил Дина и готов был его подозревать практически во всех смертных грехах!
А потом сам отговаривал сдавать прохвоста-кузена старшим и вообще начал подталкивать к мысли, что не все там так и страшно, как я могла себе вообразить. Это точно заговор! Мужской заговор, о котором мне посмели не сообщить! Возмутительно!
Чем ближе мы подходили к актовому залу, тем беспокойней становилось у меня на душе.
— Дин, мне страшно, — пожаловалась я кузену.
Голос звучал слезливо и по-детски, но почему-то казалось, что вот как раз с Дином можно немного и покапризничать.
— Кто-то творит сильное темное заклятие, и ты чувствуешь откат, — отозвался кузен, и мы уже перешли на бег.
