— Марго... – Я поднимаюсь, чувствуя себя абсолютно не в своей тарелке.
— Маргарита, господин Шад’Фар, - поправляет она, но на этот раз без злости, а только с усталостью. – Ваше время вышло и, если вы думаете, что мне не хватит смелости выполнить обещание – это будет уже второе ваше заблуждение на мой счет.
Мы снова пересекаемся взглядами - и на этот раз я уверен, что в ее взгляде нет ничего, кроме неподдельного желания поскорее «развидеть» мою рожу в стенах этого дома. И когда я только пытаюсь увидеть эту ситуацию глазами Марго, картинка в голове выглядит так непрезентабельно, что у меня второй раз в жизни случается болезненный приступ оскомины.
Ладно, старик, сейчас и правда лучше свалить.
А завтра будет новый день.
— Я искренне прошу прощения за свое неподобающее поведение. – Я откашливаюсь, чтобы хоть как-то замаскировать оторопь от того, что ситуация развернулась ко мне самое непрезентабельной частью тела. – Понимаю, что с моей стороны будет наглостью просить вас об услуге, но, может быть, мы... сделаем вид, что сегодняшнего разговора не было?
Впервые за вечер она выглядит немного сбитой с толку, и это самую малость облегчает тяжелую ношу моего фиаско – по крайней мере, хоть в чем-то я смог загнать ее в тупик. Пусть и не там, где рассчитывал, и почти непреднамеренно.
Но Маргарита быстро приходит в себя и безразлично пожимает плечами.
— Я готова согласиться на что угодно, если вы, наконец, исчезнете.
Приходится отступить без эпилога, чтобы не дразнить эту фурию. Вот теперь я искренне верю, что в этом мире существуют женщины, абсолютно безразличные к моему лунному притяжению и мужской харизме. Вдобавок еще и способные натравить на меня полицию. Стоит только представить, какой скандалище можно раздуть из всего этого – и я чувствую зуд в затылке.
— Еще раз – извините за вторжение.
Она провожает меня пристальным взглядом. Моя молодость прошла крайне спокойно, как для лунника, и я всего несколько раз лазил в девичьи окна, чтобы заняться с юными прелестницами тем, о чем лучше было не знать их строгим родителям. И никогда не попадался. Но если бы папаша той малышки застукал нас на горячем, у его двустволки, направленной прямо мне в лоб, был бы точно такой же «взгляд», как и у Маргариты Шереметьевой в эту минуту.
Глава шестая: Марго
Чтоб этого проклятого лунника черти взяли и сделали с им что-то... непотребное!
Я просыпаюсь утром за пять минут до будильника, который срабатывает в шесть утра. И это при том, что большую часть ночи я глаз не могла сомкнуть, потому что снова и снова, и снова прокручивала в голове разговор с Корягой. Пыталась переиграть наш разговор. Пыталась представить, как бы он выглядел, если бы вместо всех тех слов я бы просто нахлобучила ему на голову проклятый веник и без предупреждения вызвала полицию. И чем больше представляла – тем больше ругала себя за то, что вступила в переговоры. Да, конечно, он сбежал, поджав хвост, но в чистеньком костюмчике и никак не пострадавший за свою наглость.
Я издаю громкий внутренний стон разочарования, свешиваю ноги с кровати, но вместо того, чтобы привычно бежать в припрыжку к двери, боковым зрением замечаю какую-то возню за окном.
Возможно, после репортажа, к приюту потянулись сочувствующие?
Отодвигаю занавеску – и... нет это определенно не сочувствующие.
И даже не совсем люди, кроме двух парней в синей униформе курьеров.
Стук в дверь застает меня как раз в тот момент, когда я протягиваю руку к дверной ручке.
— Маргарита Александровна! – У Жанны взъерошенный и испуганный вид. – Там... приехали...
— Вижу, - хмуро бросаю себе под нос и спускаюсь по лестнице.
Накидываю на плечи шаль.
Выхожу на порог и едва не спотыкаюсь о корзину с цветами. Ту, что поменьше, потому что рядом стоит еще одна, а рядом с ней – еще две, и еще три на первой ступени.
У меня никогда не было проблем с математикой, но я затрудняюсь посчитать количество корзин – настолько их много, а курьеры продолжают доставать из грузовика все больше и больше.
— Я дважды переспрашивала, но они не ошиблись адресом, - тихонько пищит из-за моего плеча Жанна. – Думаешь, это кто-то из вчерашних гостей? Или из мэрии?
— Это точно не из мэрии, - продолжаю мрачнеть я.
Оглядываю корзину около моего колена и замечаю торчащий между бутонами кремовых роз маленький конверт с кокетливым бантиком. Я знаю, кто отправитель. Это настолько очевидно, что можно не читать послание, но мне любопытно, что же там написано. Возможно, наш вчерашний разговор разбудил совесть этого лунника, и он решил таким образом сообщить о своем намерении оставить нас в покое? В таком случае я отмечу этот день в календаре и буду праздновать каждый год.
Хотя, конечно, может это выходка Ши?
Я еще раз осматриваю количество букетов и... нет, Ши это точно не по карману.
«Надеюсь, эти цветы хотя бы немного скрасят неприятное послевкусие моего вторжения. С уважением, К’Ррэйг».
— Как предсказуемо.
Я беру записку из следующего букета, но там написаны еще одни пафосные льстивые слова прощения. Ни слова о приюте. Ни слова о том, что он пересмотрит свое решение.
— Маргарита Александровна, это тот самый... К’Ррэйг? – шепотом переспрашивает Жанна, заглядывая мне через плечо, чтобы прочесть записку. – В самом деле он?
— Да. К сожалению.
— Почему к сожалению?
— Потому что это красивые цветы, и они не виноваты, что один самовлюбленный лунник воспользовался их красотой, чтобы усыпить мою бдительность. Будет жаль относить их на помойку.
— Маргарита Александровна, да вы что!
От возмущения у моей маленькой пугливой помощницы прорезается целый возмущенный тон. Она смелеет настолько, что даже выходит из-за моей спины и пытается встать так, чтобы загородить собой хотя бы те корзины, до которых я дотянусь не в первую очередь. Кстати, теперь внутренний двор похож на будуар принцессы Жасмин – цветы, еще цветы и еще цветы, но теперь пополам с корзинами сладостей и красивыми картонными коробками, напичканными дорогущими сладостями.
Может показаться, что я сошла с ума - и злость затмила мне разум, но все эти щедроты не вызывают во мне ничего, кроме раздражения. Сразу понятно, какими способами Коряга привык добиваться цели – обман, лесть, подкуп. Жестокость, видимо, стоит последним пунктом, но это не значит, что он не сбирается воспользоваться и ей тоже. Я бы даже поспорила, что не будь у него за плечами двух скандалов, и не стой на кону будущее его задницы в удобном кресле сенатора – он никогда бы не стал пробовать со мной мирный вариант решения проблемы.
Потому что лунник.
Потому что однажды в нашей с сестрами жизни уже был один «волк в овечьей шкуре». К счастью, они были еще маленькими, и та грязь их не коснулась, но я на всю жизнь запомнила тот «бесценный опыт» - лунникам нельзя верить. Никогда. Особенно если они приходят с дарами.
