Коротко. Четко. Без заминок.
Как говорил бы я сам, если бы какой-то неотесанный чурбан пытался зацепить мою женщину. Тем более в моем присутствии. Ручаюсь, еще парочка подобных выпадов - и Ш’Ирен пустит в ход кулаки, и плевать ему будет на то, что на подобном мероприятия мы сразу станем «гвоздем вечера».
Мы несколько долгих секунд обмениваемся взглядами, а потом Марго делает шаг вперед, как бы отгораживая нас друг от друга своим телом. Она высокая и статная, но между двумя здоровыми лбами кажется неестественно маленькой и хрупкой. Даже со взглядом прущего напролом носорога.
— Я оказалась здесь из-за вас, Коряга, - громко шипит она. - Потому что кто-то любит молоть языком и рассыпать обещаниями, но как только доходит до дела - тут же врубает заднюю. Вы и ваша пустоголовая… гммм… бывшая или нет - уже не имеет значения - сделали все, чтобы превратить мою жизнь в кошмар, уничтожили мою репутацию и превратили в предмет насмешек!
Ш’Ирен пытается задвинуть ее назад, но, конечно, это его главная ошибка.
Ошибка, которую я бы ни за что не допустил, хоть это и не я пришел с Марго под руку.
Некоторые женщины действительно тают от подобных проявлений самцовости и мужественности, любят, когда большой и сильный мужик властно закрывает ее спиной и решает все проблемы рыком и игрой мускулов. А если нужно - пускает в ход кулаки. Последнее у представительниц особенно хрупкой породы почему-то особенно ценится. Правда, мало кто из них задумывает, что мужик, неспособный договариваться языком, после завершения конфетно-букетного периода, с бо́льшей долей вероятности точно так же будет чесать кулаки и об свою «драгоценную».
Маргарита буквально взглядом «вгрызается» в затылок Ш’Ирена и тут же снова выходит вперед, но на этот раз становится так, чтобы он больше никак не смог закрыть ее спиной.
— Я искренне сожалею о случившемся, - говорю до того, как она снова откроет рот. - И, поверьте, сделал все, чтобы как-то…
— … избавиться от последствий? - вместо меня заканчивает Марго. - Вы это уже говорили и не сделали ровным счетом ничего!
Мне остаётся только пожать плечами.
Виноват. Объективно - со всех сторон виноват.
Мы смотрим друг на друга - и пауза между нами такая плотная, что ее можно потрогать, как пергаментную бумагу.
Марго поджимает губы, нервно проводит языком по темно-вишневому мазку помады на коже, и мне, чтобы не схватить ее в охапку, приходится сжать кулаки и сунуть руки в карманы брюк. Мы слишком близко, а у меня нет надежного укрытия стола, чтобы ретироваться и спрятал свои слишком очевидные мысли.
Черт, я не знаю, кем нужно быть, чтобы не желать эту женщину.
У меня даже ладони вспотели словно у школьника, который до сих пор не расстался с девственностью.
Но, погодите-ка минуту.
Она пришла с моим племянником.
На этот крутой вечер лунников Марго пришла не просто так - это просто невозможно, потому что на такие мероприятия никогда не приглашают простых смертных. Но она здесь с Ш’Ираном - моим, черт подери, племянником! Значит, Марго…
— Она не знает, - как будто слышит мои мысли Ш’Ирен. - Я не говорил.
— Не знаю чего? - моментально настораживается Маргарита.
Это очень искренне недоумение. У меня нюх на такие вещи, и, если бы мне предложили поставить на кон свою голову, я бы не задумываясь побился об заклад, что Марго понятия не имеет, что между мной и ее спутником есть родственная связь. И достаточно близкая. Хотя, конечно, внешне мы не похожи ни капли.
Я разглядываю лицо племянника, пытаясь понять, для чего ему все это. Ведь должна же быть причина, по которой он вдруг закрутил роман с Марго, прекрасно зная о нашей с ней тяжбе. Это как если бы он начал целовать бордюр, о который я ежедневно разбиваю мизинец, и клялся, что это просто совпадение. Ведь не просто же так из всех женщин, которые перед ним сами выкладываются в штабеля, Ш’Ирен выбрал именно ту, которая стала занозой в моей заднице?
— Что происходит? - низким недобрым рокотом настаивает Марго и смотрит на нас так, словно мы уже достали монетку и обираемся разыграть ее в «орлянку» как героиню «бесприданницы». - Ши?
Она называет его «Ши».
Я еще крепче сжимаю в кулаке ленту галстука-бабочки и близок к тому, чтобы вырвать кулаки из карманов и врезать мелкому ублюдку. И по фигу, что это будет грозить очередным скандалом, который станет последнем гвоздем в крышку гроба моих сенаторских амбиций.
Ши, мать его!
Что за?..
— Марго, познакомься, - Ш’Ирен сдержано и официально указывает на меня подбородком, - К’Рэйг Шад’Фар - мой дядя.
— Твой… кто? - Маргариту берет оторопь. - Дядя? Этот тип - твой дядя?!
— Ага, - отвечаю вместо него и отвешиваю низкий, почти в пояс, поклон. - И на правах его опекуна и человека, который воспитал его еще с полуметрового возраста, должен принести свои искренние извинения за всю эту… ситуацию. Клянусь, до сегодняшнего дня я был уверен, что не допустил критических промашек, и что мне не придется краснеть за этого оболтуса.
— Я не оболтус, - огрызается Ш’Ирен.
— Ты… - Марго как будто на мгновение теряет свой внутренний стержень - ее плечи опускаются, взгляд гаснет за длинными темными ресницами. Она рассеянно проводит взглядом по залу, но нарочно избегает смотреть на нас, как будто это окончательно что-то в ней сломает. Может, последнюю каплю веры в то, что мы, лунники, не все поголовно такие уж сволочи? - Ши, ты ведь знал, да? Знал и ничего мне не сказал?
— Марго, я…
— Ты не сказал, - перебивает она. - Каждый раз, когда я говорила тебе о том, какой ужасный тип этот Коряга, ты все знал. Но… зачем, ради бога? Тебя это забавляло? Просто ради развлечения? Или у вас какие-то семейные бодания, и ты хотел насолить своему… господи… дяде?!
Марго смотрит на меня так, будто «дядя» - какое-то экзотическое непристойное ругательство, а ее вынудили произнести его в почтенном благостном обществе.
Глава шестнадцатая: Марго
У каждого хотя бы раз в жизни бывает очень плохой кошмарный сон. Из разряда тех, которые, едва проснувшись, стараешься поскорее забыть, а они, как назло, торчат в голове и зудят там самыми гаденькими подробностями.
Но, по классике жанра, хотя б раз в жизни любому снился сон, где он выходит к доске или выступает на важном совещании и не понимает, почему все над ним смеяться и показывают пальцами. А потом оказывается, что пришел-то он в школу - или на работу - абсолютно голый. И не хватит никаких рук, чтобы прикрыть все срамные места.
Так вот, в эту минуту я чувствую себя именно в таком сне. И никакое платье, и чулки, и даже дорогие туфли от известного бренда, которые Нана буквально силой заставила меня обуть, не могут сделать меня хоть немножко «одетой». Потому что прямо сейчас все эти лунники смотрят именно на меня. Разве что пальцами не показывают, но это не лучше тех взглядов и насмешек, которые я вижу и слышу.
