— Признаться, я надеялась, что вы хотя бы чмокнете меня в щеку, а потом поедете к племяннику и пожмете мирового краба.
— Мирового… что? - Коряга все-таки давится смехом, и напряжение между нами потихоньку отступает.
— Так говорят некоторые мои кукушата, - объясняю свой неуместный слэнг и даже - божечки, как давно этого со мной не случалось! - слегка краснею. - Извините, что я иногда разговариваю как невоспитанная девица.
— Мне, кажется, очень нравится эта ваша изюминка, - еще шире улыбается Коряга. - даже жаль, что придется вас разочаровать, Марго, но я не собираюсь использовать эти… пикантные факты биографии Ларса.
Пикантные? Ну, наверное, в наше время свободных взглядов и «позднего самоопределения» уже никого не удивить любовной связью между стариком и молоденьким парнем, но как минимум это точно наделало бы много шума.
— Коряга, вы явно еще не отошли от этих ваших ментальных войн, - злюсь я. - И несете, уж простите за прямоту, бред сумасшедшего! Имейте ввиду, что не каждый день вам на голову будут валиться такие подарки судьбы.
— О, я более, чем осознаю это. Кстати. - Лунник продолжает улыбаться, но теперь он словно делает это через силу. - Отрадно видеть, что ваше с Ш’Иреном общение приносит такие плоды. Я даже почти завидую.
Собираюсь спросить, что он имеет ввиду, а потом вспоминаю, что водитель, которого он приставил ко мне в целях безопасности, кроме всего прочего еще и следит за каждым моим шагом. Так что Коряга явно в курсе, что я встречалась с Ши. Ночью. В парке. Без свидетелей.
— Вы эту вашу ревность оставьте, супружец, - фыркаю как кошка, которой капнули на нос. - Она вам не к лицу.
— Да? - Он проводит ладонью по колючему подбородку. - А я надеялся покорить вас образом брутального Ромео. Но, в любом случае, благодарю за заботу о моей карьере, Марго. Рад, что несмотря на свое свинское к вам отношение, вы нашли в себе силы простить и…
— Я вам сейчас по роже съезжу, Коряга, - предупреждаю я, уже почти теряя всякое терпение. - Что с вами не так?! Почему просто не взять и не размазать этого мерзавца?!
Коряга перестает изобразить радость - и его лицо в одну секунду становится ужасно осунувшимся. У меня даже кончики пальцев зудят - так хочется разгладить паутинки морщин у него под глазами. Не делаю этого только потому, что во мне вдруг просыпается та маленькая, испуганная и обиженная девочка, которая, наконец, нашла способ отомстить обидчику, а ей говорят: «Прости и прими, ты же хорошая».
Да в заднице у дикобраза я была бы более хорошей, чем сейчас!
— Видите ли, Марго. - Коряга поджимает губы, как будто ему очень не хочется произносить то, что он вынужден сказать. - Я желаю вам счастья. И если для вас оно рядом с Ш’Иреном, то я по меньшей мере был бы свиньей, если бы лишил вас шанса стать женой достойного человека, занимающего хорошее место в обществе.
Я его убью. Точно.
— Знаете, господин важная лунная задница, я вам вот что скажу на весь этот ваш пафосный бред. - Мои руки как будто живут своей жизнью и сами упираются в бока. Наверное, со стороны выгляжу как скандальная жена из бородаты анекдотов, ну и черт с ним! - Несмотря на все мое крайне предвзятое и негативное к вам отношения, я никогда не списывала со счетов тот факт, что в глубине вашего лунного мяса все-таки есть душа и, возможно, даже целое сердце. Вполне себе животе и способное испытывать определенные эмоции.
Коряга заинтересованно выгибает бровь.
Вот дать бы ему по физиономии - может, быстрее бы дошло, чем я тут буду битый час распинаться. Только… Я же нутром чувствую, что стоит только протянуть к нему руку - даже с самыми боевыми намерениями - все это закончится очередным поцелуем. Который не выходил у меня из головы весь прошлый день! Даже когда я валилась с ног от усталости и мечтала только о том, чтобы поскорее вручить Коряге «гранату» с фотографиями и отвалиться спать.
— Марго? - Он внезапно оказывается так близко, что я не успеваю увеличить расстояние между нами. Ну, по крайней мере таким образом, чтобы это не выглядело как бегство. - Понятия не имею, о чем вы сейчас думали, но у вас было очень… ммм… одухотворенное лицо.
— Не придумывайте, - отмахиваюсь от его комплимента, хотя в глубине души мне он приятен. Как, черт подери, приятно абсолютно все, что говорит этот мужчина. - Так вот. Возвращаясь к вашему внезапному приступу благородства.
— Он абсолютно не внезапный, Марго.
— Господи, вы дадите мне сказать или так и будете перебивать после каждой запятой?!
Коряга миролюбиво кивает, но продолжает стоять на месте, как будто чувствует, что пока я в пространстве его «самцового магнетизма», соображать мне не то, чтобы очень легко. Приходится сделать маленький короткий вдох через нос, мысленно приказать языку не заплетаться и, наконец, толкнуть речь, надеясь, что она пробьет его железный лоб.
— Коряга, вынуждена признать, что до недавнего времени я бы очень сильно засомневалась, что вы способны на какой-то благородный и правильный поступок. И очень небезосновательно, должна сказать. - Мы смотрим друг на друга - и этого достаточно, чтобы понять, что я намекаю на его попытки отнять у меня приют. - Но иногда жизнь преподает нам хорошие уроки. В особенности, когда мы из-за гордыни теряем способность видеть мир таким, какой он есть, а не каким он нам видится через призму глубоких детских обид.
— Вас обидел какой-то лунник? - вполне серьезно интересуется он, и на этот раз я все-таки отталкиваюсь, чтобы улизнуть от него на безопасное расстояние.
Невольно обхватываю плечи руками, как будто прошлое, о котором так некстати вспомнила, выглянуло из-за угла и оскалило зубы. Все еще острые и мерзкие зубы.
— К нашему теперешнему разговору это не имеет никакого отношения, - выбираю самый нейтральный ответ из возможных. - Речь о том, что вам не нужно доказывать, что вы благородное существо мужского пола. Мои недавние слова… Я не хотела, чтобы вы чувствовали себя Мистером Злодеусом. Просто… извините уж, что я привыкла говорить ровно то, что думаю и чувствую. Да в конце концов, поставьте себя на мое место! Кем бы вы себя чувствовали, если бы в одно не очень прекрасное утро вдруг проснулись в постели какой-то женщины с кольцом на пальце и статусом мужа?!
Коряга как будто вполне искренне размышляет над описанной ситуацией. И даже покачивается с пятки на носок, изображая маятник.
— Возможно, ответ вас разочарует, моя дорогая, но ощущение моего внутреннего довольства или недовольства ситуацией целиком и полностью зависели бы от того, кто именно была бы эта женщина. Если предположить - гипотетически! - что этой ужасной и нехорошей злодейкой были бы вы, то вряд ли я отбивался бы от вас мухобойкой.
Мне остается только закатить глаза. Ну в самом деле, разве я хоть на мгновение надеялась на какой-то взвешенный ответ?
— Ладно, - я снова немного отхожу и, наконец, чувствую облегчение от того, что могу спокойно дышать, не опасаясь вдохнуть его гипнотический и терпкий аромат. - Все это я вела к тому, что вам совсем не обязательно доказывать, что вы можете быть лапушкой. Вы не дали в обиду моих кукушат - этого достаточно. Более чем. Считайте, что купили себе бессрочную индульгенцию. И… я поверить не могу, что говорю это важной лунной заднице.
