– Может, ты не прыгаешь и не пашешь, но ползаешь ты довольно бодро после двух часов сна, Пибоди. – Ева проехала чуть не полквартала, прежде чем попала в затор. – Черт. Черт. Ну почему это называется час пик? Пик – это вершина, насколько мне известно, а мы тут увязаем, как в болоте! И почему час, когда мы на полдня тут застряли?
Раз уж пришлось стоять, Ева взяла телефон, укрепленный на приборном щитке, и позвонила Финн. Не успела она договориться о том, что Макнаб входит в команду, как ее коммуникатор возвестил о входящем звонке.
– Даллас.
– Лейтенант. – Секретарша неодобрительно фыркнула с экрана видеотелефона. – На сегодняшний день расписание доктора Миры забито.
– Мне нужно только…
– Однако доктор будет счастлива встретиться с вами и обсудить ваши текущие дела в перерыве на обед. Двенадцать часов. Кафе «Эрнест».
– Я там буду.
– Не опаздывайте. Доктор не может ждать.
Не успела Ева хотя бы скорчить рожу, как секретарша отключилась.
– Нет, мне это нравится! Можно подумать, я тут сижу целыми днями и играю в маджонг!
– А что такое маджонг? – спросила Пибоди.
– Откуда мне знать? Я что, в него играю? Пошло все к черту.
Секретарша Миры так разозлила Еву своим предвзятым отношением, что Ева врубила «сирену» и перешла в вертикальный режим. Пока она маневрировала над крышами нетерпеливо гудящих такси, громадных автобусов, грузовых фургонов и частных легковушек, Пибоди стиснула зубы и крепко ухватилась за края сиденья.
– Он же все равно уже мертвый, мертвым и останется, когда мы туда доберемся, – пискнула она жалобно и с облегчением перевела дух, когда Ева ухитрилась отыскать свободный участок дороги и приземлиться на него.
– Ты только посмотри. – Ева ткнула пальцем в один из уличных экранов, на котором воспроизводились заголовки новостей.
Там, в высоте над безумной каруселью Таймс-сквер, протекали последние минуты Джимми-Джея Дженкинса. Он хватал ртом воздух и падал, как гигантская белая секвойя под топором.
– Они этот ролик теперь будут несколько дней гонять, – заметила Пибоди. – И они будут гонять его целую вечность, всякий раз, как им захочется сделать передачу о Дженкинсе. Не знаю, кто владеет правами на ролик, но, кто бы это ни был, он чертовски богатый сукин сын.
– Дура! – Ева стукнула кулаком по рулю, опять перешла в вертикальный режим и преодолела новый затор, поменьше. – Кретинка! Идиотка!
– Кто? Что?
– Я. Кто владеет роликом? Кто снимает сливки? Узнай мне, кто хозяин этой съемки. Сию же минуту.
– Погоди, погоди! – Пибоди героически абстрагировалась от всплывающего в уме образа ее собственного изуродованного тела, зажатого в полицейской машине после страшного воздушного столкновения, и сосредоточилась на своем ППК.
– Если это не церковь, значит, я совсем безнадежная кретинка, – продолжала Ева. – За каким хреном, спрашивается, отдавать на сторону золотую жилу? Даже если это филиал, все равно это их филиал! Филиалов может быть много, но головное предприятие все равно одно!
– Вот, узнала. Кинокомпания «Добрый пастырь», – объявила Пибоди.
– «Добрый пастырь»? Ну это точно церковь! Они не овец пасут, а своих прихожан. Позвони Рорку. Он быстрее докопается. Мне надо знать, является ли кинокомпания «Добрый пастырь» филиалом церкви «Вечный свет».
– Секунду. Добрый день, прошу прощения, – заговорила Пибоди, когда лицо Рорка появилось на экране. «Какой же он красавец», – промелькнуло у нее в голове. – Э-э-э… Даллас спрашивает, не можешь ли ты узнать, не является ли кинокомпания «Добрый пастырь» филиалом церкви Дженкинса? В настоящий момент она пытается уберечь нас обеих от гибели в утренний час пик, поэтому она вроде как занята.
– Если бы лейтенант прочитала данные, которые я приложил к ее файлу, она обнаружила бы полный список различных филиалов церкви «Вечный свет», включая кинокомпанию «Добрый пастырь».
– Я так и знала. Спасибо. Пока, – отрывисто проговорила Ева.
– Присоединяюсь. – Пибоди добавила улыбку. – Удачного дня.
– Церковь заработает состояние на одном только этом ролике. Если нам понадобится примерная оценка, можно спросить Надин, она назовет круглую цифру. – Ева лавировала среди машин, упорно пробиваясь на юг. – Итак, ты теряешь номинального главу и основной источник дохода. Но теряешь таким образом, что это приносит мгновенный и стремительный подъем доходов. И никакого спада не предвидится, никаких потерь. Наоборот, есть потенциальная выгода. Если ты не дурак и правильно разыграешь карты, сможешь стричь купоны годами. Как говорится, целую вечность.
– Эй, это я сказала!
Пибоди отвлеклась, чтобы поправить прическу, но тут же выяснилось, что она рано радовалась: ей пришлось обменяться взглядами, полными ужаса, с уличным торговцем, мимо которого они проскользнули впритирку, едва не содрав шкурку с соевой сосиски.
– У тебя все еще есть семья и, если ты не дурак, у тебя уже есть кандидат на замену, – как ни в чем не бывало продолжала Ева. – Твой теперешний номинальный глава пьет и таскается к любовницам. Если это выйдет наружу, твой денежный поезд застопорится и надолго отстанет от расписания. А вот если его убрать, получаешь беспроигрышную ситуацию.
Обдумывая это, рассматривая в уме различные варианты, Ева доехала до самого морга. Одно из своих предположений она проверила по телефону, пока шла по бесконечному белому туннелю. Ей пришлось резко затормозить, когда она увидела Морриса перед торговым автоматом. А рядом с ним стояла детектив Цветок Магнолии.
Детектив Колтрейн первая заметила Еву и Пибоди и поправила шелковистую прядь цвета топленого масла.
– Лейтенант. Детектив, – поздоровалась она.
– Детектив, – кивнула ей Ева. – У вас тут труп?
– Нет, по правде говоря, я как раз собираюсь уходить. Спасибо за кофе, – повернулась она к Моррису.
При этом ее ярко-синие, как южное небо, глаза ясно сказали, что она благодарит Морриса за нечто куда большее, чем паршивый соевый кофе.
– Я тебя провожу. Одну минутку, – бросил Моррис Еве и Пибоди и двинулся к выходу по длинному тоннелю бок о бок с детективом Колтрейн. Он протянул руку, легко коснулся ладонью ее спины.
– Обалдеть! Смотри, они обнимаются! Смотри, смотри! Она кладет ему голову на плечо. Явно провоцирует. Держу пари, у дверей у них будет классический клинч с затяжным поцелуем в диафрагму, – предсказала Пибоди.
– Ты так думаешь? – На самом деле Ева тоже так думала, и при мысли о классическом клинче с затяжным поцелуем в диафрагму ей почему-то захотелось проверить послужной список детектива Амариллис Колтрейн. Досадуя на себя за это нелепое желание, Ева выбросила его из головы. – Он большой мальчик.
– Да, до меня доходили такие слухи. – Пибоди ухмыльнулась, встретив холодный взгляд Евы. – Что поделаешь, до меня доходят слухи. Да, имел место поцелуй в диафрагму, – добавила она тихо, когда Моррис вернулся. – Вид у него довольный.
