– Все-таки покалечил, – прохрипела, ощущая сухость во рту.
Проснуться в больничной палате не было для меня шоком, скорее, облегчением. После недавно пережитого видеть кого-либо с работы, тем более начальника, я категорически не хотела. Стоило еще разобраться, были ли это галлюцинации, или я действительно вляпалась во что-то очень странное. Думать о последнем варианте не хотелось, но мысли то и дело возвращались в офис. Все те странности, что я замечала за сотрудниками рекламного агентства, всегда казались мне какими-то нечеловеческими. Даже неординарные личности с разными пристрастиями вряд ли будут вырывать себе ногти плоскогубцами или проводить по полчаса в воде, погрузив голову в ведро. Сотрудники Your way оказались большими оригиналами.
Дверь палаты открылась, вырывая меня из тревожных размышлений. Я сперва напряглась, но потом быстро расслабилась. Ко мне заглянула медсестра. Девушка не представляла опасности, поэтому я почувствовала облегчение.
– Как молодая госпожа поживает? – с широкой улыбкой медсестра подошла к кровати и начала записывать показания датчиков.
– Неплохо. Только болит грудь, – охотно вступила в разговор я.
– Это естественно. У вас трещины в двух ребрах. До утра пробудете здесь, а к обеду вас выпишут.
Моя палата была одноместной и явно платной, с хорошим оборудованием, поэтому девушке не пришлось мерять мне давление или температуру, все это делали приборы. Ей оставалось только зафиксировать данные в больничной карте и пожелать мне спокойной ночи.
– Мистер Гранд просил дать вам успокоительное, когда вы очнетесь, но я не вижу в этом необходимости. Вы отлично держитесь, миссис Гранд, – она снова улыбнулась и положила свою ладонь на мою.
Миссис Гранд? Этот самовозгорающийся тип записал меня под именем своей жены?
Только негодование начало поднимать свою голову, как мое внимание неожиданно переключилось на руку медсестры. Смуглая кожа внезапно пошла трещинами и начала приобретать сероватый оттенок. Эти странные изменения поползли все выше и выше, пока не превратили миловидную девушку в покрытого корой монстра. На меня будто воззрилось дерево в форме гуманоида.
– А-а-а! – я заорала с запозданием, позабыв о собственной руке в хватке монстра.
– Что с вами, миссис Гранд? – проскрежетал голос, вводя меня в еще большую истерику. Я готова была залезть от страха на потолок, что и попыталась сделать. Не получилось.
– Чу-чудовище! – выкрикнула и швырнула подушку в говорящее древо.
– Ясно. Без успокоительного не обойтись, – спокойно произнесло существо, вытащило пузырек из кармана и наклонилось над столиком, набирая лекарство в шприц.
– Не смей ко мне прикасаться!
В бой пошли тапки, одеяло, манжета для измерения давления и ваза с пионами, что так кстати стояла на тумбочке. Цветы было жаль, но себя больше. В конце концов, я соскочила с кровати и рванула к выходу. Скорость была практически никакая, а ноги заплетались, что и сыграло на руку чудовищу. Коравидное существо сцапало меня в коридоре и попыталось всадить шприц в ягодицу, но я вырвалась, ударив нападавшую локтем в живот, и попыталась отбежать подальше. Кожу саднило, по предплечью потекло что-то теплое. Когда я почти добежала до лифта, на плитку коридора начали падать крупные капли вишневого цвета, срываясь с моего указательного пальца. Кожа у чудовища оказалась твердой и шершавой. То же самое, что ударить дерево со всего маху. Неудивительно, что расшибла локоть до крови.
Когда до лифта оставалось всего ничего, я увидела указатель на лестницу. По логике вещей в моем состоянии бежать по лестнице было глупо, но еще глупее было бы стоять и ждать лифт, когда за тобой гонятся. Неизвестно, где носит чудо технического прогресса на тросах, и сколько оно будет ехать до меня. Исходя из здравого смысла, я решила свернуть к лестнице. Однако прямо передо мной начала открываться дверь лифта, и я, не помня себя, понеслась к нему. Внутри кто-то был, но это меня не смущало. Я собиралась любыми способами сбежать из этой странной больницы.
Двери полностью раскрылись, открывая мне личность пассажира, но остановиться я уже не могла. На всей скорости, какую смогла развить в своем состоянии, я влетела в кабину прямо в объятия Люка Гранда. Он крепко обхватил меня руками и прижал к груди. Вырваться не представлялось возможным. Слезы отчаяния и безысходности выступили на глазах.
– Что произошло? – вибрации от голоса передались мне через грудь мужчины. Я только надеялась, что он больше не станет воспламеняться.
– У вашей супруги открылось истинное зрение. Вы знали, что она одаренная?
– В первый раз об этом слышу, – резко ответил босс, прижимая меня к себе еще крепче.
– Не завидую я вам, – вздохнуло существо позади и стянуло с моей правой ягодицы штаны. – Придержите ее, я вколю успокоительное.
– Нет!
– Тш-ш-ш, – попытался присмирить меня начальник, но не помогло. Я все еще неистово вырывалась из сильных рук своего якобы мужа.
– Вот и все. Держите крепче, мистер Гранд. Сейчас она уснет.
Я даже не почувствовала укола, только внезапно навалилась слабость и ужасно захотелось спать.
– К слову, молодая госпожа, я дриада, а не чудовище, – в голосе медсестры отчетливо слышалась обида, хоть ее и пытались скрыть.
– Как же я попал, – тяжело выдохнул Люк где-то в районе моей макушки, после чего я потеряла связь с реальностью.
А была ли эта связь когда-нибудь вообще?
***
И снова писк приборов, запах лекарств и жутко удобная кровать. Такие используют для пациентов в коме, чтобы свести риск пролежней к минимуму. Представляю, сколько отвалил мой муженек за такое обслуживание. В этот раз солнце было высоко. Пусть жалюзи не пропускали большую часть лучей, и так было очевидно, что наступил день.
Я осторожно пошевелилась и постаралась сглотнуть, но слюны не было. Похоже, сухость так и не прошла, а только усилилась. Тогда я выполнила только первый пункт – приподнялась и осмотрелась. Тут же кто-то сбоку от меня зашевелился, откладывая модный журнал в сторону. Моей сиделкой оказалась Азалия Давидовна, что поначалу обрадовало меня: ходячее бревно в халате и со шприцом в руках то еще зрелище, однако радость не продлилась долго. Черную макушку адвоката венчали два витых красных рога на манер козлиных, но в виде спирали. Что до кожи женщины, то она так же была красноватой, а когти на руках своей длинной заставили меня неосознанно схватиться за горло.
– Ох, милая. Тяжело тебе. Если б знала, что ты зрячая, никогда не рассказала бы тебе о серьге, – расстроенно произнесла юрист, испытывая ко мне искреннюю жалость. К себе, похоже, тоже.
– Зрячая? А я была похожа на слепую?!
Нет, ну это уже ни в какие рамки. Я понимаю, что не работник года, но путать меня со слепцом, это перебор!
– Кто же я в ваших глазах? – вопрос вырвался сам собой.
