В управлении войсками одним из важнейших критериев является качество функционирования системы военной связи. Именно в этом вопросе наиболее ярко сказалось наше общее отставание. Средний и низший командный состав не знал техники связи и методов ее применения в бою и операции и не без оснований боялся пользоваться радиосвязью, так как в войсках отсутствовали кодировочные машины и эффективные методы кодирования информации, а также обеспечения безопасной работы средств радиосвязи. Вследствие этого советская стрелковая дивизия накануне войны по штату имела в своих полках всего лишь 24 радиостанции
[723]. Реальная же обеспеченность средствами радиосвязи была еще ниже. В обычной германской пехотной дивизии только в дивизионных частях было порядка 70 радиостанций. В батальоне связи дивизии была еще 21 радиостанция и шифровальная машина «Энигма»
[724]. Кроме того, в батальоне имелся взвод радиоразведки, который прослушивал работу советских радиостанций, пеленговал их и вызывал по ним огонь.
В-третьих, части, соединения и объединения вермахта прошли эффективное боевое слаживание и обкатку войной в ходе Польской и Французской кампаний, а командиры всех степеней получили хорошую практику боевого управления в условиях ведения современной вооруженной борьбы. Полученный опыт дал возможность гитлеровскому командованию оптимизировать боевую подготовку, организационно-штатную структуру и оснащение войск вооружением и техникой, особенно качественно – новых соединений и объединений танковых и механизированных войск. Это позволило с первых дней войны полностью использовать их высокие боевые возможности. Достаточно сказать, что германскую танковую дивизию в наступлении по нормам еще 1939 г. обслуживали десять самолетов разведчиков-корректировщиков. В РККА такого уровня обеспечения общевойсковых соединений воздушной разведкой не было
[725].
В-четвертых, вермахт имел несравненно более высокую, чем советская армия, техническую оснащенность. Он получил возможность использовать лучшее вооружение и военную технику захваченных европейских стран, обладавших развитой экономикой. В распоряжение Германии поступило свыше 600 тысяч собранных со всей Европы автомобилей, что позволило оснастить даже пехотные дивизии почти тысячей грузовиков
[726].
И наконец, в-пятых, что, очевидно, самое главное: германские сухопутные войска многократно превосходили советские в оперативной мобильности. Для нападения на Советский Союз немцы создали четыре танковые группы, по сути – четыре полностью моторизованных оперативных объединения танковых и механизированных войск, способных практически автономно вести высокоманевренные боевые действия в оперативной глубине противника, без оглядки на отставшую пехоту. Кстати, для разгрома Франции хватило одной такой группы, сыгравшей решающую роль в стремительно проведенной стратегической наступательной операции. Применение танковых групп в первом эшелоне оперативного построения позволяло легко, без больших потерь прорывать оборону пехотных соединений и стремительно развивать тактический прорыв в оперативный. Это создавало благоприятные условия для осуществления охватов, глубоких обходов и окружения наших малоподвижных из-за фактического отсутствия автомобильной техники войсковых масс, которые немедленно лишались снабжения и управления. Похожая группа – в существенно меньших масштабах, но с идентичными задачами и тактикой – появилась и в Крыму – сводный полк, затем бригада румынских войск под командованием Р. Корне (группа Корне), проявившая себя при захвате Феодосии в январе 1942 г.
[727]
Основным пороком организации и вооружения советских подвижных формирований было отсутствие частей самоходной артиллерии и технического обеспечения, надежных подвижных, защищенных радиостанций для управления механизированными частями и соединениями в ходе очень динамичного для того времени боя, бронетранспортеров для мотопехоты, разведчиков, связистов и саперов, корректировщиков огня артиллерии. В германских подвижных соединениях все это было в рациональных количествах и прекрасно освоено. Уже по штату 1939 г. в состав германской танковой дивизии входили 421 бронетранспортер, 561 вездеход, более 1400 грузовых и специальных автомобилей
[728].
Особенно следует отметить тщательно продуманную систему взаимодействия наземных германских войск с поддерживающей авиацией. В каждом полку танковой или моторизованной дивизии в наступлении имелась приданная от люфтваффе штатная группа наведения авиации. Вследствие вышесказанного уровень взаимодействия и обеспеченности у немецких танкистов был в три – пять раз выше, чем у нас. Окончательное становление советских танковых и механизированных войск было долгим, мучительным и происходило в ходе ожесточенных сражений 1942–1943 гг. А в сложную зиму 1941/42 г. немецким войскам противостояли чаще простые пехотные части и соединения, в том числе и в Крыму.
Авиация противника – Германии и ее союзников – обладала стратегическим господством в воздухе. Перед ВВС Красной армии стояли тогда проблемы найти лучшие пути использования ограниченных сил советской авиации в стратегических и фронтовых оборонительных операциях, чтобы оказать максимальную поддержку обороняющимся войскам, разработать и применить наиболее эффективные формы и способы борьбы с вражеской авиацией, перестроить организационную структуру авиационных частей, соединений и объединений, чтобы она отвечала условиям вооруженной борьбы и уровню развития авиационной техники.
Борьба в основном велась путем уничтожения самолетов в воздухе. Подавление авиации на земле осуществлялось в ходе повседневных боевых действий и при проведении воздушных операций. Воздушные операции (их в первом периоде проведено пять) осуществлялись ограниченными силами, иногда без достаточной подготовки, разрозненно. Удары наносились по большому количеству аэродромов и мелкими группами. Операции в большинстве были растянутыми по времени. Поэтому в целом их проведение не могло создать быстрого перелома в борьбе за господство в воздухе. Кроме того, опыт люфтваффе показал, что авиация играла важную роль в борьбе с резервами и коммуникациями десантных сил. От своевременного их обнаружения воздушной разведкой и разгрома силами авиации в значительной мере зависел успех отражения контрударов противника и в целом ход наступления войск, высадившихся в десанте.
В операциях зимней кампании ВВС Красной армии – в жестоком противостоянии с германским люфтваффе и силами ВВС союзников Третьего рейха – получили первый опыт поддержки и прикрытия войск в наступлении и обороне на приморских плацдармах, опыт высадки и выброски тактических и оперативных воздушных десантов. Был приобретен и первый опыт применения морской авиации в морских десантных операциях, в том числе и таких масштабных, как Керченско-Феодосийская. Одновременно совершенствовалось и улучшалось взаимодействие между видами авиации при выполнении совместных задач на приморских направлениях.
