Хотя надо здесь ответить на вопрос – что значит «устаревшие самолеты»? Если по характеристикам, сравниваемым, естественно, с немецкими, – это одна сторона указанного понятия, качественная. Этому посвящена современная разнообразная литература, наиболее полно вопрос отражен в исследовании А. Смирнова
[252]. А вот с фактором времени – судя по годам изготовления, то не все так просто, и не всякий самолет можно назвать устаревшим. Например, И-16 разных серий всего было изготовлено в 1935 г. (год начала массового выпуска) – 531 единиц, в 1936 г. – 906, 1937 г. – 1887, 1938 г. – 1175, 1939 г. – 1835, 1940 г. – 2710, 1941 г. – 356. Или истребители И-153, которые вообще выпускались с 1939-го – 1011, 2362 (в 1940 г.), 64 —в 1941 г. Аналогично – и по бомбардировщикам СБ и ДБ-3
[253].
Другой проблемой была подготовленность отдельных летчиков и экипажей. Как свидетельствуют документы, в основных силах ВВС 51-й армии вообще не было летчиков-истребителей, подготовленных к полетам ночью. Но в приданных авиачастях такие пилоты были, однако их процент был: для истребителей – 38 процентов, для экипажей бомбардировщиков – 20 процентов. Всего же за все части ВВС 51-й армии на 217 исправных самолетов приходилось только сорок семь, готовых летать ночью. Не лучше дело обстояло в вышеупомянутых истребительных полках прикрытия перевозок, где на все 54 машины лишь двенадцать были подготовлены к действиям ночью
[254]. Сложности были и с подготовкой в частях ВВС 44-й армии, где полк пикирующих бомбардировщиков на Пе-2 бомбометанию с пикирования обучен не был и использовался как разведывательный.
При этом надо учитывать, что занятая боями в Севастополе авиация ЧФ значительных сил выделить не смогла. При этом они базировалась в крайнем рассредоточении на аэродромах в районах Белореченская, Майкоп, Крымская, Курганная, Гостагаевская, Ейск, Анапа, Геленджик, Ольгинская, Туапсе, Лазаревская, Адлер, Поти. Кроме того, надо учитывать, что почти сто самолетов находилось в Севастополе, принимая участие в боях по отражению второго штурма Севастопольского укрепрайона (СОР), но в интересах десанта не использовались
[255]. Проблема разбросанности самолетов по аэродромам существовала и в фронтовой авиации. Основная часть самолетов-бомбардировщиков базировалась на удаленных от района боевых действий аэродромах Кавказа – в Моздоке, Сальске, Тихорецке, Армавире, Ставрополе
[256].
Если говорить о «севастопольском вопросе» (сущность которого, по мнению автора, в количественной и качественной характеристике авиагруппы ЧФ, не участвовавшей в обеспечении десантных действий), надо отметить, что по состоянию на 1 ноября 1941 г. под Севастополем имелось 44 истребителя, 18 штурмовиков и 31 лодочный самолет. Из них 8 Ил-2 и 3 И-15 перебазировали на аэродром Анапа. Бомбардировочная и минно-торпедная авиация базировалась на указанных выше аэродромах Краснодарского края и Северного Кавказа.
Для координации действий авиационных частей в районе Севастополя приказом командующего ВВС Черноморского флота генерала Н. Острякова все полки были переформированы в двухэскадрильные. Излишки самолетов подлежало перебазировать на Кавказ, а из имеющихся сил были созданы две нештатные авиационные группы: сухопутных самолетов – на базе управления 8-го иап (командир группы – полковник К.И. Юмашев) и морских самолетов – на базе Особой морской авиационной группы ВВС ЧФ (командир группы – майор И.Г. Нехаев, ноябрь 1941 г. – март 1942 г.)
[257].
Роль штаба выполняла находившаяся в Севастополе рабочая группа штаба ВВС ЧФ, действиями которой руководил сам командующий ВВС ЧФ генерал-майор авиации Н.А. Остряков (24.04.1942, погиб при налете немецкой авиации), военный комиссар ВВС флота бригадный комиссар М.Г. Степаненко. В начале 1942-го на аэродром Херсонес перебазировался и сам штаб, который находился до того в Севастополе с начала февраля до последних чисел мая 1942 г. Получая задачи от штаба, Военный совет Приморской армии и СОР, штабные операторы ежедневно планировали боевые действия на следующий день, указывая, какое количество вылетов должно производиться для решения каждой конкретной задачи. Количество эскадрилий в авиагруппе с конца декабря 1941 г. до начала мая 1942 г. оставалось неизменным
[258].
Севастопольская авиагруппа на начало января 1942 г. по-прежнему делилась на сухопутную и морскую группы
[259]. Органом управления сухопутной являлся штаб 8-го истребительного авиаполка (иап) ВВС ЧФ (командир – подполковник К.И. Юмашев; с 3 апреля преобразован в 6-й гвардейский иап). Именно он отвечал за распределение полетов между летчиками и за боеготовность самолетов части. Полк состоял из 1-й эскадрильи на Як-1 (старший лейтенант М.В. Авдеев), 2-й на И-153 (капитан П.С. Пономарев) и 3-й на И-16 (капитаны К.Д. Денисов, затем А.И. Коробицын), кроме того, в непосредственном подчинении Юмашева находились 2-я эскадрилья 7-го иап на МиГ-3 (майор Д. Кудымов) и 3-я эскадрилья 3-го иап на И-15бис (капитан Ф. Кожевников).
Этому же штабу подчинялся 18-й штурмовой авиаполк (командир полковник А.М. Морозов; фактически полк состоял из одной 2-й эскадрильи, которой командовал майор А.А. Губрий) и бомбардировочная авиагруппа (баг) майора И.И. Морковкина. Последняя была создана еще 6 декабря 1941 г. в составе 3 ДБ-3 2-го морского торпедного авиаполка (с 3 апреля 1942 г. – 5-го гвардейского мтап) и 10 Пе-2 из 5-й эскадрильи 40-го бомбардировочного авиаполка. К началу февраля в ее составе числилось 2 ДБ-3 и 8 Пе-2, подавляющее большинство которых неоднократно ремонтировалось.
Современные истребители, штурмовики и бомбардировщики базировались на аэродроме Херсонесский маяк, который к этому времени был значительно расширен и оборудован укрытиями, так называемыми капонирами. Истребители старых типов базировались на аэродроме Куликово поле на юго-восточной окраине города. Одновременно велось строительство третьего аэродрома – Юхарина балка (между западной окраиной города и мысом Херсонес), однако оно завершилось только к 25 мая
[260].
