Остальная часть транспортной авиации Гражданского воздушного флота предназначалась для перевозок срочных и наиболее важных воинских и народно-хозяйственных грузов в глубине страны. Управление этими перевозками сохранялось за территориальными управлениями Гражданского воздушного флота.
Десант в Крым зимой 1941 г. остается в военной истории образцом применения как морской компоненты, так и воздушной. Как уже указывалось выше, с самого начала планировалась и парашютно-десантная операция, но реальность оказалась сложнее. В рамках всей Керченско-Феодосийской операции была спланирована выброска парашютно-десантной роты в районе станции Багерово западнее Керчи. Рота имела задачу овладеть плацдармом и обеспечить высадку морского десанта. Кроме того, часть 2-го воздушно-десантного корпуса (вдк) планировалось выбросить в районе Владиславовки для захвата тамошнего аэродрома. Операция готовилась руководством воздушно-десантных войск РККА и, судя по всему, при отсутствии должного контакта с командованием 44-й армии, в оперативное подчинение которой парашютисты должны были перейти только после высадки.
Напомним основные положения руководящих документов на десантную операцию в контексте парашютного десанта. Пункт 6 Оперативной директивы № 01696/ОП Штаба оперативной группы (Краснодар) от 13 декабря 1941 г. за подписями Д. Козлова, В. Львова и Ф. Шаманина гласил: «…Парашютному батальону высадиться в районе Владиславовка и захватить аэродром. В дальнейшем обеспечить посадку и действия из Владиславовки нашей авиации. По высадке войти в оперативное подчинение командарма 44».
Прикрывать десант должны были самолеты ВВС Закавказского фронта и ВВС Черноморского флота, что также оговаривалось директивой № 011696: «8. ВВС фронта и ЧФ:…Д) прикрыть высадку и действия парашютного десанта Владиславовка»
[473].
Надо отметить, что в составе Северо-Кавказского военного округа, на территории которого в том числе находились части и соединения Закавказского фронта, на начало декабря 1941 г. были довольно крупные силы воздушно-десантных войск, считавшихся резервом Ставки В ГК или командующих фронтами. Это были 2-й и 3-й воздушно-десантный корпуса (штатная численность вдк была 10 328 человек с трехбригадной структурой – 2, 3, 4 и 5, 6, 212-я вдбр соответственно), 4-я отдельная маневренная воздушно-десантная бригада (штат – 3824 человека), а также запасной воздушно-десантный полк. Части дислоцировались в городах Орджоникидзе, Ессентуки и Грозный
[474]. Но у десантников не было достаточного количества средств доставки – на то время основой авиации ВДВ для транспортировки и сброса являлись тяжелые бомбардировщики типа ТБ-3.
Поэтому лишь 31 декабря в районе Ак-Моная – деревни у основания косы Арабатская стрелка, северо-восточнее Владиславовки был высажен воздушный десант. Задача у десанта была сужена – не захват аэродрома во Владиславовке, а не допустить отхода войск противника по Арабатской стрелке. Высадка производилась силами одного батальона (неполного) под командованием майора Дмитрия Яковлевича Няшина и комиссара капитана Сергея Дмитриевича Яковлева с помощью тяжелых бомбардировщиков Авиационной группы особого назначения (АТОН) – о ней подробнее речь ниже. Но «батальон» – всего около ста человек – таковы реалии тех дней. В выборе времени и места высадки приходилось считаться и с погодными условиями, которые с ночи на 29 декабря в условиях Краснодарского края стали нелетными (в предновогодние дни в Краснодаре выпал небывалый снегопад, толщина снежного покрова превысила метровую отметку; активными мероприятиями по очистке взлетной полосы результат достигнут лишь частично, один самолет при разбеге врезался в снежный барьер)
[475].
И все-таки в ночь на 31.12.1941 ТБ-3 взлетели из Краснодара с десантниками на борту. Отправкой руководили сам командующий военно-воздушными силами Закавказского фронта генерал-майор Н.Э. Глушенков и начальник разведотдела фронта батальонный комиссар В.М. Капалкин. Вести в облаках самолеты в составе колонны не представлялось возможным, и они стартовали друг за другом с небольшим интервалом по времени. К месту выброски подходили на максимально возможной высоте. Не доходя 25–30 км до точки сбрасывания, приглушались моторы, и самолет снижался до высоты 600 м и ниже. Но там попадали в облака, потому для ориентировки машины снижались до 75 м. Штурман самолета, на котором летел командир парашютно-десантного батальона майор Няшин, на листке записной книжки написал майору, что намерен возвращаться, так как нет даже минимальной высоты для выброски. Штурман, конечно, был прав. Высота не обеспечивала безопасное раскрытие парашютов. Это знал и командир воздушного десанта. Но прыгать нужно, не возвращаться же назад, когда десантники с первых самолетов уже на земле. Майор Няшин тут же принимает решение – набирать высоту перед подходом к цели и прыгать из облаков. Парашютисты покидали самолет через бомболюк и верхние турели стрелков. Выброска проходила двумя партиями со средней высоты 450 м: в первой группе выбросилось 15 человек с одного самолета, а во второй – к концу дня – 45 человек
[476]. Именно здесь кроется самое загадочное в этом десанте – в советских исследованиях молчанием обошли действия, профессиональные и эффективные, именно группы в полтора десятка человек. Дело в том, возможно, что действовали они методами подразделений спецназа, на отражение которых в открытой печати было наложено табу. Проще для понимания большинства, что действовал батальон…
Вот выдержка из наградного листа майора Д. Няшина, которая хорошо характеризует создавшееся тогда положение: «30 декабря 1941 г. майор Няшин, возглавляя группу парашютистов в количестве 15 человек был выброшен в тыл отходящим частям 46-й пд немцев, в район 8—10 км южнее Ак-Монай. Низкая облачность заставила группу парашютистов выброситься из-за облаков, в результате ряд товарищей, в том числе и тов. Няшин, были сброшены прямо на отходящую колонну противника. Вступив в неравный бой, тов. Няшин убил 5 человек немцев и несколько человек ранил, затем сумел занять огневой рубеж и в течение нескольких часов продолжал обстрел участка дороги, нанося противнику потери и нарушая его движение. К вечеру тов. Няшин, собрав 7–8 человек, организовал ночной налет на селение Ак-Монай, в результате боя группа смельчаков убила до десяти солдат и офицеров, захватила документы штаба батальона, склад боеприпасов, оборудование полевого госпиталя и другие трофеи. В последующие дни до 3 января 1942 г. с помощью освобожденных партизан (6 чел.) в Ак-Монайских каменоломнях
[477], и с вновь выброшенными 31.12.41 г. 45 парашютистами, тов. Няшин организовал ряд налетов на отходящие немецкие подразделения, одновременно частью отряда парашютистов занял оборону на выходе Арабатской стрелки с целью воспрепятствовать отходу войск противника на Геническ. В результате этих действий противник потерял только убитыми 86 солдат и офицеров, захвачены были большие трофеи: 2 склада с боеприпасами, до 40 автомашин и другое. За указанный подвиг майор Няшин представлялся к ордену Красного Знамени»
[478]. Однако получил орден Ленина только 25 июня 1942 г. – и за десант на Ак-Монай, и за умелые действия по прикрытию керченских переправ в мае того же года.
