Дальше авторы донесения привели фамилии тех, кто наиболее активно участвовал в уничтожении десантников, и просили командование 2-го района, поскольку Ворон находился в зоне его ответственности, «принять меры к уничтожению этих предателей».
Итак, воронская трагедия предстает перед нами во всех своих подробностях, которые не подтверждают популярные литературные и легендарные версии 1960—1970-х гг. Ведь были версии, что уничтоженная группа – из судакского десанта
[489]. Поиск фамилий погибших проводился военными корреспондентами газеты «Красная звезда» еще в 1958–1959 гг. на месте, но ни к чему не привел
[490]. Исследование документов, проведенное А.В. Мальгиным, свидетельствует, что в начале 1942 г. подобное тому, что произошло с группой Юргенсона, очевидно, происходило и с другими парашютными разведгруппами, разведгруппами полевых подразделений, а также с подобными подразделениями морских десантов. Начальник разведотдела фронта В. Капалкин настойчиво требует от И. Генова искать разведгруппы Юргенсона, Китаина, Иванова. Из них нашлась только часть группы Иванова (о чем ниже), остальные пропали без вести. В «Списке диверсионных и разведгрупп…»
[491] бойцы группы Юргенсона значатся под № 74–85, за ними следует список группы сержанта С.М. Манучарова № 86—100 с указанием в графе «сведения» – «данных нет». Радист Коваленко согласно партизанскому донесению был схвачен добровольцами-татарами и уведен в Ускут. В Шелене погиб сброшенный с парашютом начальник разведки 2-го партизанского района Михеев, о чем также более подробно пойдет речь дальше. Разрозненные группы участников морских десантов, также выходя из окружения, в татарских селах попадали в засады и гибли. «Вполне вероятно, что в Вороне погибла именно часть группы Юргенсона, но с не меньшей вероятностью можно утверждать, что она погибла в каком-либо другом крымском селе. Воронская история не была единичной, а в том или ином виде, в отдельных деталях повторялась в разных местах и в разное время. Впоследствии в памяти людей эти случаи перемешивались, сливались или, наоборот, разделялись во времени, сведения о них, уже искаженные, попадали в документы, в позднейшие мемуары, обрастали вымышленными деталями, а сами эти события становились легендами…»
[492]
Об упомянутых других группах парашютистов-разведчи-ков, встретивших партизан и впоследствии воевавших в их рядах, и обстоятельствах их выброски несколько ниже; и прежде считается важным разобраться с начальным этапом взаимодействия авиации и партизан.
Взаимодействие авиации Кавказского фронта и крымских партизан
Оценивая ряд особенностей, оказавших влияние на обстановку, складывающуюся в Крыму, предвидя возможность оккупации полуострова немецко-румынскими войсками, областной комитет ВКП(б), НКВД и советские органы Крымской АССР приступили к подготовке подполья и партизанского движения, опираясь в основном на местные ресурсы, оставшиеся после нескольких мобилизаций и эвакуации остатки людских резервов и опыт старых партизан – участников Гражданской войны. По разработанной схеме структура создаваемого партизанского движения должна была состоять из штаба партизанского движения, возглавляемого командующим и комиссаром; пяти основных тактических и организационных боевых подразделений – партизанских районов во главе с начальниками и комиссарами районов; автономной группы партизанских отрядов Керченского полуострова, возглавлявшихся начальником отрядов и комиссаром; самостоятельных тактических боевых единиц – партизанских отрядов, также возглавляемых командирами и комиссарами
[493].
При определении первоначального состава и задач партизанского движения в Крыму предполагалось, что штаб партизанского движения Крыма будет непосредственно подчиняться ОК ВКП(б) и НКВД Крыма или их оперативным группам, где бы они ни находились, оперативно-военным советам одного (или нескольких, как оказалось впоследствии) из фронтовых объединений (общевойсковых армий), в полосе которых окажется Крым в случае его оккупации немецко-румынскими войсками. В нашем случае речь идет о боевой работе только двух партизанских районов – 1-го и 2-го, которые непосредственно взаимодействовали с командованием фронта и в интересах его оперативно подчинялись Военному совету Кавказского фронта, а затем – Крымского фронта (с конца января 1942 г.).
Общая характеристика партизанского движения в 1941 г. Чтобы выяснить все обстоятельства развертывания взаимодействия советских военных органов и партизанских формирований, необходимо вкратце рассмотреть организационный этап партизанского движения в Крыму. Именно в нем лежат многие проблемы, с которыми столкнулись партизаны, а решение их лежало зачастую в помощи извне, с Большой земли. Исходя же из географического положения и влияния оккупантов такую помощь приходилось оказывать почти исключительно воздушным путем.
Еще в июле и середине августа 1941 г. горкомы, райкомы партии и комсомола совместно с органами госбезопасности при участии будущих командиров и комиссаров отрядов приступили к отбору партизан (на принципах добровольности). Основой отрядов стал совпартактив, колхозники, рабочие, сотрудники многочисленной в Крыму сферы обслуживания, представители интеллигенции. Во второй половине сентября, после окончательного определения разграничительных линий, начальники партизанских районов, прежде чем утвердить отрядам места для оборудования базовых лагерей (стоянок и укрытых баз), провели командирские рекогносцировки отведенных ранее участков. Одновременно командование отрядов знакомилось с зонами ответственности своих и соседних партизанских районов.
Партизанские районы (неравнозначные по степени важности и размерам их зон ответственности) подчинялись непосредственно Штабу главного руководства (ШГР), при этом впоследствии они имели и оперативное подчинение: 1-й и 2-й партизанские районы получали указания от ВС Кавказского, Крымского, Северо-Кавказского фронтов и ОК ВКП(б) (В.С. Булатов был членом ВС этих фронтов в периоды их функционирования), а 3, 4 и 5-й партизанские районы – от ВС Приморской армии, Черноморского флота и оперативной группы ОК партии в Севастополе, возглавлявшейся Ф.Д. Меньшиковым. Партизанские отряды, примерно одинаковые по численному составу, непосредственно подчинялись начальникам партизанских районов (районным штабам)
[494].
