При попытке дать полный ход обнаружилось, что один вал вращается с недопустимым биением, а другой пошел вразнос. Однако крейсер смог уйти в открытое море и скрыться, благо стояла плохая погода и больше его никто не атаковал. Приняв около 1000 т воды, но оставшись на плаву, «Красный Кавказ» с трудом смог вернуться на базу. «Красный Кавказ» в марте отправится на ремонт в Поти, где и простоял до августа 1942-го. Больше в боевых действиях корабль не участвовал. Таким образом, после 4 января в строю остался только один однотипный крейсер царской постройки – «Красный Крым»
[574].
И в тот же день 4 января командующий Кавказским фронтом приказал: командующему Черноморским флотом – до организации надежного прикрытия порта Феодосия средствами противовоздушной обороны и истребительной авиацией планировать перевозки войск с учетом входа и выхода транспортов и выгрузки войск только в темное время суток; командующему 44-й армией – немедленно принять меры к организации надежного прикрытия порта Феодосия средствами противовоздушной обороны и истребительной авиацией.
Немцы продолжали налеты, как правило успешные. 5 января в 2 часа 00 минут транспорт «А. Серов» разгрузился в Феодосии и в 18 часов 30 минут возвратился в Новороссийск. Пока он был в порту, «А. Серов» получил повреждения при бомбардировке авиацией противника, а затем еще наскочил на мину. В 16 часов 35 минут на переходе в районе мыса Кыз-Аульский этот транспорт был еще раз атакован вражеской авиацией, но безрезультатно. В этот же день в результате атаки немецкой авиации в порту Феодосия были потоплены транспорты «Ногин» и «Зырянин» и поврежден транспорт «Жан Жорес», который, выгрузив только шесть танков, в 11 часов 00 минут возвратился в Новороссийск
[575].
Пришлось принимать меры, но не ПВО, а организационно-диспетчерские. Транспорты «Азов», «Красный Профинтерн», «Калинин» и «Курск», вышедшие из Новороссийска в Феодосию, по приказанию начальника штаба Черноморского флота последовали для разгрузки в Керченский пролив. А на следующий день во исполнение приказа командующего Кавказским фронтом Ф. Октябрьский потребовал строго выполнять следующие правила для всех транспортов, крейсеров и эскадренных миноносцев: в порту Феодосия находиться только ночью (приходить, разгружаться или стрелять); на день уходить в море минимум на 30–40 миль, а тихоходам – на 25–30 миль от берега. Если разгрузка требует много времени, заранее договариваться с армией и разгружать корабли в Керчи, где противовоздушная оборона более надежна, или производить разгрузку в течение двух ночей. В нелетную (для авиации) погоду разрешается работать круглосуточно.
Ночью 7 января 1942 г. в Феодосию пришел после высадки десанта в Новосветской бухте и обстрела Судака эскадренный миноносец «Способный», при этом на переходе с 10 часов 45 минут до 11 часов 20 минут эскадренный миноносец был дважды атакован самолетами Ju-88, но безуспешно – сброшенные бомбы упали на расстоянии 30–50 м и не причинили вреда, если не считать вышедших из строя (от сотрясения корпуса) репитеров гирокомпаса. Но 8 января, уже после похода в Новороссийск и при возвращении в Феодосию с десантом, в 19 часов 07 минут «Способный» в районе мыса Мысхако подорвался на мине из своего же оборонительного заграждения. Носовая часть эскадренного миноносца до 41-го шпангоута была оторвана и затонула; погибло 104 человека, из них 20 человек личного состава корабля
[576].
Командующий Черноморским флотом 7 января доложил народному комиссару ВМФ, что вражеская авиация днем и ночью наносит удары по порту Феодосия и транспортам в порту и на подходе. Уже потеряно четыре транспорта, а другие четыре транспорта и крейсер «Красный Кавказ» получили значительные повреждения
[577]. Армия из-за близости фронта опасается посадить истребительную авиацию во Владиславовке и Феодосии. Выгрузка транспортов и отправка грузов с пристаней организована плохо. Командующий флотом просил наркома вмешаться в это дело и воздействовать на командование Кавказского фронта, чтобы были даны указания об усилении противовоздушной обороны Феодосии, об ускорении выгрузки транспортов и о своевременной разгрузке пристаней.
Начальник штаба ЧФ доложил командующему флотом о том, что его приказание производить подход транспортов к Феодосии, их разгрузку и обратный выход в темное время суток не обеспечивает выполнение в срок плана перевозок. Так, транспорт «Кубань» за два ночных захода в Феодосию разгрузил только 15 процентов груза. Подход и отход «Кубани» на 30–40 миль от берега в темное время заняли в среднем 12 часов, а на разгрузку оставалось всего лишь 2 часа темного времени. Кроме того, уход транспортов в море не гарантировал их от атак с воздуха. Так, транспорт «Шахтер», отошедший в светлое время в море неразгруженным, был атакован там бомбардировщиками противника. Темного времени одних суток на разгрузку транспорта не хватает, поэтому каждый транспорт будет разгружаться три-четыре ночи, не имея гарантии безопасности в море. Начальник штаба флота считал необходимым: подход транспортов к Феодосии делать в темное время, а разгрузку их производить непрерывно до окончания и прикрывать ее в светлое время суток истребительной авиацией. Комфлотом ответил, что он полностью согласен с этим планом, и предложил доложить об этом командующему Кавказским фронтом. Положение отчасти спасало применение дымовых маскирующих средств в порту или естественные туманы и парение моря, а вот зенитные средства становились одной из основных целей немецких штурмовиков и постоянно подвергались уничтожающим ударам
[578].
