Тем не менее, эффективность усилий правительства на этом направлении оставалась ограниченной. Как пишут современные исследователи данной проблемы, «ни открытое, ни скрытое влияние (…) не добилось ожидаемых успехов»
[456]. Причина заключалась в наличии на рынке прессы свободной конкуренции множества изданий, в рамках которой правительственные органы не могли добиться желаемого доминирующего положения.
* * *
Историю германской внутренней и внешней политики 1870–80-х годов нередко рисуют как деятельность одного человека — «железного канцлера». В реальности он был лишь самым ярким и, быть может, могущественным из множества игроков. Политические партии отстаивали свои интересы, заставляя его корректировать курс. Практически вне зоны влияния и контроля канцлера оставались вооруженные силы, верхушка которых считала себя ответственной за политику безопасности страны. Окружение монарха также пользовалось большой независимостью; при дворе существовала группировка во главе с Аугустой, враждебная Бисмарку и доставлявшая ему немало хлопот.
Период канцлерства Бисмарка пришелся на время стремительных и радикальных изменений в жизни немецкого общества. Глава правительства был вынужден постоянно сталкиваться с вызовами из сфер, над которыми у него не было практически никакой власти. Стремительно росло значение промышленного сектора экономики; именно в 1870–80-е годы Германия превратилась из аграрной страны в индустриальную. Одновременно происходили процессы урбанизации, шел мощный отток населения из сельской местности в города, которые превращались в современные мегаполисы. Быстро росла численность городского пролетариата, который все больше приобретал черты параллельного общества со своей культурой. Дорогой сердцу Бисмарка мир сельской Пруссии стремительно отступал под натиском новых сил.
Эти изменения сопровождались множеством проблем и сложностей. Эпоха процветания закончилась уже в 1873 году, и два следующих десятилетия прошли под знаком нескольких волн экономических депрессий. Банкротства, массовые увольнения и прочие характерные для экономических кризисов явления не улучшали ситуацию в стране. Новые отрасли промышленности, которым предстояло в 1890-е годы стать моторами следующей волны роста — такие, как химия или электротехника — еще только делали первые шаги. В середине 1870-х годов поток зернового экспорта из Америки привел к резкому снижению цен на хлеб в Европе. В Германии это вызвало кризис аграрной сферы, затронувший как лично Бисмарка, так и социально и эмоционально близкие ему социальные слои. Одним словом, обстановка, в которой ему предстояло проводить свою политику, была далека от идеальной.
Но пока что проблемы были в будущем. Первые годы существования Германской империи прошли во внутренней политике под знаком так называемой Либеральной эры. Сотрудничество Бисмарка с либералами продолжалось вплоть до второй половины 1870-х годов. Часто главным событием эпохи называют так называемый Культуркампф — борьбу против влияния католической Церкви. На самом деле, этот процесс просто был наиболее громким и ярким, привлекая внимание как современников, так и историков. Но одновременно с ним происходили не менее важные, пусть и менее заметные процессы.
Главным из них было как раз «внутреннее основание империи». В течение нескольких лет была проведена огромная законодательная работа, направленная на модернизацию Германии. На всю империю было распространено законодательство Северогерманского союза, касавшееся свободы передвижения и предпринимательской деятельности, свободы мер и весов и так далее. Был принят валютный закон, который ввел на территории всей страны единую денежную единицу — марку. Появилось новое законодательство в области ценных бумаг, целый ряд законов в сфере права и управления. В 1871 году был принят уголовный кодекс, в 1873 году началась кропотливая работа по кодификации гражданского права (завершена она была уже только после отставки Бисмарка). В 1876–79 годах были унифицированы процессуальные нормы в уголовной и гражданской сфере, а также общая структура судебной системы.
Постоянно расширялась система имперских органов власти. Обойтись сравнительно небольшим ведомством федерального канцлера и прусскими министерствами, как это изначально планировал Бисмарк, было нереально. Уже в 1871 году было создано ведомство иностранных дел. Два года спустя было создано имперское железнодорожное ведомство, в 1876 году — имперское ведомство здравоохранения и имперское почтовое ведомство, в 1877 году — имперское ведомство юстиции, в 1879 году — имперское казначейство и ведомство по делам Эльзаса и Лотарингии. Ведомство имперского канцлера превратилось в ведомство внутренних дел. В качестве аппарата главы правительства ему на смену в 1878 году пришла имперская канцелярия. Именно последняя достаточно быстро заняла центральное место в системе государственных учреждений. Кроме того, в 1875 году был создан Имперский банк (на основе Прусского государственного банка), а в 1879 году — Имперский суд в Лейпциге, ставший высшей судебной инстанцией страны.
В экономической политике Бисмарк полагался, в первую очередь, на своих подчиненных, известных своими либеральными взглядами — уже упомянутого Дельбрюка и прусского министра финансов Отто фон Кампгаузена. Молодая Германская империя в результате твердо придерживалась принципов свободной торговли. В 1875 году, например, было принято решение об отмене последних импортных пошлин на железо. Сам Бисмарк не был пламенным сторонником свободной торговли, однако не считал этот вопрос принципиальным.
Фактически с момента создания империи началось противоборство между правительством и католической Церковью, в первую очередь в лице партии Центра. Бисмарк вел эту борьбу совместно с либералами, которые считали ее исключительно важной для развития современного светского государства. Историки до сих пор спорят о мотивах, которые побудили «железного канцлера» не просто начать противостояние, но и придать ему характер и размах настоящего «крестового похода». Впрочем, замыслы и планы Бисмарка в принципе с трудом поддаются дешифровке; он часто не посвящал в них никого из своего окружения. «Фауст жалуется, что в его груди обитают две души; в моей их много, и они спорят между собой, это целая республика, — сказал он однажды в частной беседе. — Слова некоторых из них я озвучиваю. Но там есть целые провинции, куда я не позволю заглянуть ни одному человеку»
[457].
Первая точка зрения исходит из того, что Бисмарк видел в партии Центра оплот партикуляристских сил, враждебных Пруссии и новой империи. Иногда при этом Культуркампф объясняется психологическими особенностями «железного канцлера». Борьба с политическим католицизмом представляется как плод личной ненависти к людям, противившимся его воле. Бисмарк был, действительно, нетерпим к критике, и с годами эта нетерпимость только усиливалась. Тех, кто вставал у него поперек дороги, он старался уничтожать, переходя при этом порой границы разумного и необходимого.
