Зато свежие продукты лежали нетронутыми. Пользуясь тем, что Даниил сидел дома, Лана радостно таскала из магазина мешки картошки, — тоже почему-то не тронутые запасающимися хомяками — фарш, курицу и прочее скоропортящееся. А парень безропотно проводил по несколько часов в день у плиты.
Делать-то все равно было нечего. Да и отопление не справлялось. Дом не был рассчитан на подобный мороз, и хоть батареи были включены на максимум, по квартире все равно приходилось ходить в носках и тёплых пижамах, а зачастую и халаты-кофты сверху накидывать. Тут уж не до экономии, главное — не замерзнуть.
Через неделю, впрочем, туалетная бумага появилась, но выдавали ее теперь, как в конце советской власти: по пачке в одни руки. То же касалось парацетамола, которым голландцы привыкли лечить все подряд. Его смели с полок в первый же день заморозков, на всякий случай. А вдруг простынут?
Пока не завезли новую партию, магазины срочно вырабатывали новую тактику продаж дефицитного товара.
Кто бы мог подумать, что Даниилу придётся, как в свое время его родителям, возвращаться из магазина обвешанным рулонами туалетной бумаги. По такому случаю они сходили с Ланой вдвоём и получили двойной объём дефицитной продукции.
Мало ли как там дальше пойдет?
Кроме готовки, Даниил неожиданно всерьёз увлёкся лепкой. Доставка пока еще работала бесперебойно, он слегка подразорился и заказал материала с запасом. Вдруг что потрескается или не понравится — переделывать придётся.
Кто знает, на сколько затянется снегопад? От этих всего можно ожидать. Встанет логистика, может, и почта перестанет работать. А так ему хоть есть чем заняться по вечерам.
Поскольку здание института закрылось, а возить макет живьём туда-сюда нереально, он снова начал фотографировать, только уже не чертежи, а процесс постройки проекта. А потом пересылать емейлом.
И, как ни странно, преподаватель его не заворачивал. Наоборот.
Здание из глины получалось насколько убедительным, что пару раз Даниила просили положить рядом руку и сфотографировать на телефон: не верили, что это реальный макет, а не фотошоп и три-де-макс.
Ручка с трехмерным принтером, которой он делал прошлую версию макета, тоже пригодилась. Даниил вычерчивал ею прямо в воздухе основу. Эдакий скелет здания.
Получалось пугающе похоже на настоящую стройку.
Прошла одна неделя, началась другая. Жизнь потихоньку устаканивалась, входя в новую, неезженную, колею. Люди привыкали обходиться без общения, ограничиваясь видео сеансами связи для разговора с родными. В магазинах снова появилось все, пусть некоторые продукты и выдавали лимитированно, но никто не мешал прийти за ними еще раз на следующий день.
Даниил, вспомнив запасы у бабушки на даче, набрал долгоиграющих продуктов вроде круп, соли и сахара, малинового варенья и забил морозилку полуфабрикатами.
Убедившись, что морозы не думают отступать, они с Ланой наведались на ближайшее озеро. Осенью там плавали лебеди и гуси, и Даниил периодически привозил им засохший хлеб и булки.
Сейчас бедняги жались в небольшом домике, сооружённом на скорую руку волонтерами. Отопления там не было, понятное дело, но хоть лапы не мёрзли в снегу и на голову холодное не сыпалось.
Место обитания пернатых оккупировали дети и взрослые. Многие голландцы ездят на выходные и каникулы в горы, так что в сараях нашлись санки, лыжи и ледянки. Лана быстро подружилась с группой подростков, и им тоже дали скатиться с горки пару раз на резиновых подстилках. Съезжали по очереди, но один раз запутались, и столкнулись по дороге ногами, устроив в снегу весело смеющуюся кучу малу.
Хоть вокруг и было все ровно, как после утюга, к озеру вёл небольшой склон, местами даже переходящий в обрыв. Там-то и организовали импровизированную горку. Вода промёрзла капитально, многие вытащили заначенные коньки и катались, периодически спотыкаясь на неровной поверхности. Дети и взрослые одинаково радовались редкому явлению в виде снега, наслаждаясь по полной ярким морозным днем, который еще и нежданно-негаданно превратился во внеплановый выходной.
На следующий день Лана, торжествующе хохоча, вытащила из запасов надувной спасательный круг.
Желтый в зеленые листики.
Надули они его дома и поволокли это объемное резиновое изделие к озеру. Даниил сначала по обыкновению стеснялся и делал вид, что вовсе не с Ланой, но, видя, как она пыхтит, — все же круг был большой, хоть и легкий, и нести его было банально неудобно — перехватил у девушки ношу и поволок ее сам.
Горку за вчерашний день успели от души раскатать.
Первой их нетрадиционный транспорт решила испытать Лана. Если уж ее выдержит, то Даниила и подавно. Парень уже успел выяснить, что весят они примерно одинаково, так что разницы особо никакой, но галантно пропустил даму вперед.
А он с берега похохочет.
Йоланда устроилась в дырке круга попой и покрепче ухватилась за ручки.
— Давай! — скомандовала она.
— Ты бы еще сказала: «Поехали». И рукой не забудь махнуть, — буркнул Даниил, подталкивая недоледянку к краю горки.
С визгом и гиканьем Лана покатилась, все набирая скорость, вылетела на лёд и со свистом покатилась к противоположной стороне озера. Незадачливые конькобежцы оборачивались на ее вопли и с трудом, но успевали все же увернуться.
На ее счастье, на том берегу ее встретила не промёрзшая земля, а мягкий, еще не утоптанный сугроб.
Тормозить-то, когда ноги торчат вверх, а попа застряла в круге, весьма затруднительно.
Когда обеспокоенный ее полетом Даниил добежал до места приземления, скользя и спотыкаясь, Лана уже успела отплеваться, вытряхнуть большую часть снега из-за шиворота и встретить его с горящим от возбуждения взором.
— Еще! — радостно взвизгнула она, пытаясь вытащить пятую точку из ледянки. Для этого нужно было встать, а на скользком озере сие равнялось подвигу.
Через полчаса они были уже все мокрые — отчасти от пота, отчасти из-за попавшего под одежду снега, зато безумно довольные жизнью.
— Пусть бы подольше морозы простояли, — мечтательно произнесла Лана, когда они возвращались домой. Уже темнело, над головами зажигались фонари и снова завихрившийся в воздухе снег танцевал в их лучах пылинками.
— Было бы неплохо, — улыбнулся Даниил, глядя на раскрасневшуюся жену. Сейчас, с довольной улыбкой и подмороженными щеками, она было чудо как хороша.
Вечером от бабушки Эммы де Ланг пришли неутешительные новости. Точнее, пришли они от матери Ланы, поскольку самой старшей де Ланг телефон в ее комнату не приносили, а мобильником она пользоваться так и не научилась.
— Похоже, бабушка простудилась, — вздохнула Маринда, одним глазом кося в камеру, а другим наблюдая за возящимся на заднем дворе бутузом. Виктор как раз раздумывал, есть ли ему отломанную где-то сосульку или все же не стоит, и в свою очередь поглядывал на маму, ожидая, когда та отвернётся. — Уже второй день температура под сорок. Как бы не воспаление лёгких.
