Ева не сняла руки с оружия. В ушах у нее звенело от дикого рева.
— Это невозможно. Такое маленькое существо не может издавать такие звуки.
Но она пошла на звук в гостиную и увидела Мэвис в пижаме, которая на ходу укачивала орущую, раскрасневшуюся Белль.
— Привет! — Мэвис расхаживала, похлопывала, укачивала. — Вот вы и вернулись. Извините, она немножко капризничает.
— Крик такой, будто ее режут.
«Или она сама собирается кого-то в куски порезать», — мысленно добавила Ева.
— У нее хорошие легкие.
Ева чуть не подпрыгнула на месте, когда Мира в атласном синем халате поднялась с дивана.
— Давайте я подержу ее немного. Иди ко мне, малышка, иди к тете Чарли. Да, да, вот и мы.
— Уф… — Освободив руки, Мэвис схватила со стола кружку и с жадностью глотнула. — Я спустилась с ней сюда, чтобы наверху у всех не полопались перепонки. Что-то она сильно развоевалась.
— Но почему она так злится? Что ты с ней сделала? Это же ненормально. Вы же доктор, — повернулась Ева к Мире. — Вы должны что-то сделать.
— Я уже делаю. — Мира ходила, гладила, ворковала. — Просто у нее зубки режутся, вот она и сердится. Да, моя маленькая? Бедная, бедная Белль! Держу пари, немного кофе не помешает.
— Ей? Ей бы снотворное не помешало.
Мэвис встала и передала Мире какую-то бело-розовую штучку, которую Мира сунула в ротик Белль. Потом Мэвис налила в кружку кофе.
— Это тебе. Пибоди?
— Да, спасибо.
Что бы там ни сосала Белль, результат был — она убавила крик до тихого хныканья. Ева отпила кофе.
— Значит, все остальные спят?
— Насколько мне известно, — ответила Мэвис.
— Многие отключились внизу, пока кино смотрели. Другие уползли в свои спальни. Классно оторвались. Жаль, что тебе пришлось уехать.
Ева не спускала опасливого взгляда с Белль. Глазки девочки стали сонными, пока она сосала неизвестный Еве предмет.
— Эта штука начинена наркотой? Она разрешена законом?
— Нет, наркоты в ней нет, и, да, она разрешена законом. Это холодящая соска. Успокаивает воспаленные десны. — Мира прижалась щекой к щечке Белль. — Она сама себя утомила криком. Да, моя сладкая? Ты устала, да? Звонок был по делу Колтрейн? — спросила она Еву.
— Да, один из моих главных подозреваемых отдыхает в морге. — Ева не теряла бдительности: вдруг малышка опять разревется? — Каллендар нашла кое-что горяченькое на Омеге. Я жду от нее повторного звонка. Есть у меня пара версий, надо их проверить. Я могла бы… Я поднимусь.
— Вам нужно мое мнение?
— Это может подождать.
— Я возьму ее, — вмешалась Мэвис и перехватила малышку. — Она скоро опять заснет. Бедненькая моя, маленькая девочка, мамочка тебя уложит. Спасибо, — сказала она Мире.
— Ну что вы, не за что. Это я получила удовольствие.
Ева ничего не понимала. Казалось, Мира говорит искренне. Они вместе начали подниматься по лестнице.
— Рио еще здесь? — спросила Ева.
— Да. По-моему, она ушла спать около двух ночи. Вам ее помощь тоже нужна?
— Да, в какой-то момент понадобится.
— Хотите, я ее разбужу?
— Это может подождать… Хотя… с какой стати? Да, было бы здорово, если бы вы ее позвали. — Продолжая путь к себе в кабинет, Ева оглянулась на Пибоди. — Я сказала, поспи пару часов.
— Я не хочу спать. Я хочу есть. Раз у нас консультация, добуду что-нибудь на завтрак. Тебе чего — протеинов или углеводов?
— Мне все равно.
Ева свернула в кабинет, прошла прямо к доске и внесла новые данные. Она уже успела начать вероятностные тесты, когда Пибоди поставила перед ней на столе яичницу с беконом и кружку горячего кофе.
— Я решила, что яйца с беконом — это как раз то, что нужно. Доктор Мира, как насчет завтрака? Я сервирую.
— О, это отличная мысль. — Мира подошла к доске. — Мне то же, что и Еве. — Она пристально вгляделась в посмертный снимок Сэнди. — Одна-единственная рана?
— Да, — подтвердила Ева. — Один удар, прямо в сердце.
— И опять это личное. Близкое расстояние, практически в упор. Другое оружие, другой метод, не такой, как с Колтрейн, но те же чувства, если хотите. Любит наблюдать, как они умирают. Любит тесный контакт. Деловит, но не бесстрастен.
— Для копов убийство — бизнес. Можно и так сказать.
— Оставляет его голым. Унижение, как и в случае с использованием табельного оружия против Колтрейн, изъятие оружия и жетона с места преступления.
— Да, наверно.
На мгновение Ева растерялась. А не должна была, тут же спохватилась она. Но уж больно странно видеть, как женщина, которая только что укачивала и успокаивала разоравшегося младенца, в следующую минуту хладнокровно анализирует поведение убийцы.
— Это маскарад, прикрытие, чтоб мы подумали, будто его ограбили и убили, — продолжала Ева. — Точно так же у Колтрейн забрали украшения, бумажник… Пусть полиция хоть поначалу подумает, что речь идет об ограблении. Ну а потом унижение. Для убийцы это бонус. Его забросали засаленными одеялами, каким-то тряпьем, грязным брезентом.
— Убийца питал к нему личную неприязнь, считал его ничтожеством. Такого нетрудно в расход пустить, — заметила Мира.
— Рикер любит избавляться от людей, которые ему больше не нужны.
— Возможно, Рикер приказал его убить, но тот, кто выполнил приказ, имел право выбрать свой способ от него отделаться и, безусловно, этим правом воспользовался. Время, место. Спасибо, Пибоди. — Мира села у Евиного письменного стола с тарелкой, которую принесла ей Пибоди. — Вы сфокусировались на бригаде Колтрейн. Давайте на них посмотрим.
— Пахнет едой. — Шер Рио, растрепанная, в пижаме с желтыми маргаритками, остановилась на пороге и потянула носом. — И кофе. Мне бы тоже кофе и чего-нибудь поесть, пожалуйста.
— Я могу побыть официанткой. — Мэвис вошла в кабинет следом за Рио. — Белль спит, а я умираю с голоду. Мне бы хотелось французских гренков.
— М-м-м… — мечтательно протянула Рио. — Французские гренки…
— Я сделаю на двоих. Привет, Надин, хочешь французских гренков? Сделаю три порции.
— Была бы дурой, если б отказалась. Кто убит? — спросила Надин, входя в кабинет. — Мира молчит.
— Черт, катись ты отсюда, — буркнула Ева сердито. Ей хотелось вцепиться себе в волосы, а еще лучше — в волосы Надин, но она удержалась. — Я работаю.
— Не под запись. — Надин схватила кусочек бекона с Евиной тарелки. — Я могу помочь. Мы же умные девочки. Давай раскроем преступление!
Когда она потянулась к Евиной кружке, Ева схватила ее за запястье.
