В первый раз, когда её посетила эта мысль, она не могла отделаться от тревожного чувства, что стоит расслабиться, как раздастся звонок и Орден отдаст ей новый приказ. Тогда между ней и Куртом ещё стояла ложь.
Покой, охвативший её теперь, был странным, но не пугающим. Впереди расстилалась бесконечность, и Джессика слабо покачивалась на её волнах. Бок немного ныл, отвлекая её – действие обезболивающего подходило к концу.
Вставать с постели было запрещено. Но Джессика не могла удержаться. Открыв глаза, оглядела пустую кровать. Лёгкий приступ разочарования пронзил грудь.
Телефон лежал на подоконнике. Опустив ноги на пол и придерживаясь рукой за стену, Джессика направилась туда.
Осень подошла к концу. Сквер напротив дома замело снегом, и слабый шорох лопат дворников едва слышно доносился сквозь стекло.
Джессика взяла телефон, не глядя набрала номер и замерла, прислонившись лбом к стеклу. Спокойствие сменялось волнением с каждым гудком, пока голос Курта наконец не ответил:
– Алло.
– Привет, – Джессика улыбнулась, хоть и понимала, что Богарт сейчас не видит её лица. – Я отвлекла?
– Нет, – голос Курта стал мягче, – заседание уже подошло к концу.
– Как всё прошло?
– Решение о вступлении в Сеть принято абсолютным большинством голосов. – Курт помолчал и добавил: – Благодаря тебе.
Джессика тихо хмыкнула.
– Благодаря мне оно едва не сорвалось.
– Я не буду с тобой спорить. По крайней мере, пока ты так далеко.
В улыбке Джессики появилась грусть.
– Я хотела бы сейчас быть рядом с тобой.
– Доктор Коннорс сказал, тебе уже можно выходить. Под присмотром и недалеко.
Эта новость Джессику слегка обрадовала. Впрочем, в этом городе ей некуда было идти. Кроме Курта она никого не знала, а тот редко освобождался раньше восьми часов.
– Скажи Говарду, что проснулась. Он отвезёт тебя в центр.
– Зачем? – Джессика невольно приподняла бровь.
– Нам нужно многое обсудить.
И прежде, чем Джессика успела ответить, раздался длинный гудок.
Чувствуя, как нарастает волнение, Джессика отключила телефон и заковыляла по направлению к двери.
Одеться удалось только с помощью горничной. Та выполняла свою работу в молчании. И всё время, что они провели в гравилёте, Говард тоже молчал.
Когда транспорт опустился к мостовой и замер у тротуара, Джессика с трудом узнала место, где увидела Курта вживую в первый раз. А увидев – не поверила своим глазам. Она не понимала, зачем оказалась здесь.
– Выходи, – сказал Говард, доставая из бардачка пачку сигарет, – тебя ждут.
Джессика помешкала и, открыв дверцу, выставила ноги на белый снег.
Огляделась по сторонам и почти сразу увидела кафе, в котором некогда сидел Богарт и наблюдал за ней. Летняя веранда была закрыта, но Джессика шестым чувством ощутила, что ей именно в это кафе, и неторопливо, прижимая к груди края мехового кашне, подаренного Богартом, заковыляла ко входу в зимний зал.
Курт в самом деле сидел внутри, у окна. Едва ступив в тёплое помещение, Джессика почувствовала, что тот наблюдал за ней, но навстречу Курт всё-таки не встал – до тех пор, пока Тенеси не подошла вплотную и не оступилась.
Курт подхватил её и осторожно усадил на стул напротив. Помог снять пальто. И заказал кофе на двоих.
– Я забыл спросить, какой ты пьёшь, – сказал он.
Джессика пожала плечами и улыбнулась краешком губ.
– Любой, – призналась она. – Приходится так часто менять вкусы, что я ко всему привыкла.
Курт прокашлялся.
– Извини, что не могу тебя пожалеть, – он отвернулся, и разговор на некоторое время утих. Джессика внезапно поняла, что ничего ещё не решено.
– Ты наводил справки обо мне? – спросила она.
– Да, уже давно… – рассеянно ответил Курт и полез в сумку. – Ты ведь об этом знала.
Джессика кивнула.
– Я боялась, что ты нашёл что-нибудь… ещё.
– А есть ещё что-то, что может меня оттолкнуть? – достав небольшую чёрную папку, Курт положил её на стол, не выпуская из рук. Он пристально смотрел в глаза Джессике.
– Я не знаю, – Тенеси устало вздохнула. – За все прошедшие годы я сделала много… всего. Понятия не имею, что приемлемо для тебя, а что – нет.
Курт сухо усмехнулся.
– Боюсь, то же самое я могу сказать и о себе, – признал он. Их взгляды на мгновение встретились, и Джессика уже не могла отвести глаз. Курт тоже молча смотрел на неё, пока, наконец, не собрался с силами и не произнёс: – Знаешь, что самое неприятное во всём этом?
Джессика зачарованно качнула головой.
– Именно то, что я по-прежнему ничего о тебе не знаю.
– Ты можешь узнать… – произнесла Джессика, – если захочешь… Я всё расскажу. Сама.
– Могу, – после паузы согласился Курт. – Если захочешь ты.
Он щелчком отправил папку в путешествие по столу. Джессика не сразу решилась её открыть, но всё-таки глубоко вздохнула и сделала это.
Она сидела и разочарованно перебирала документы: права, паспорт гражданина Сети на имя Джессики о’Коннел, медицинские справки и визу в Кармалот.
– Курт… – тихо произнесла она.
– Ты полноправная гражданка Сети. Разумеется, я не могу обещать, что Орден тебя не найдёт, но такой риск будет всегда. – Курт помолчал и добавил: – На твоём месте я бы вышел на спецслужбы Сети и предложил свои услуги им. Так ты будешь в большей безопасности, но тебе выбирать.
– Откуда? – выдохнула Тенеси, хотя больше всего в это мгновение хотела спросить другое: «Зачем?».
– Процесс проведения договора через Конклав поддерживала «Инициатива».
– Ты работал на них? – быстро и с тенью удивления спросила Джессика.
– Не совсем, – уточнил Курт. – Они хотели того же, чего и я. И мне, и им нужен был в Конклаве свой человек. И мне, и им нужно было, чтобы Кармалот вступил в Сеть. Идеальный симбиоз.
Он помолчал ещё немного и добавил:
– Видимо, мне следует признать, что я не всего добился сам.
Джессика молчала. Всего или не всего – ей было абсолютно всё равно.
– Ты свободна, – произнёс Курт, так и не дождавшись ответа. – Тебе решать, как жить дальше.
Джессика сглотнула. Заставила себя поднять взгляд от документов и посмотреть на Курта.
– Что, если я хочу жить с тобой? – сдавленным голосом произнесла она.
Курт отставил чашку кофе. Поймал её руку и прижал к щеке. Прикрыл глаза, вдохнул запах чужой кожи и быстро поцеловал.
