– Милана, добрый день, – светским тоном отозвался Феликс. – Извини, но ты немного не вовремя.
– Я уже вижу, – свирепо прошипела та.
«Будет погром», – подумалось отстранённо. На языке вертелось: «Это не то, о чем вы подумали». Вертелось, но не сорвалось. Ибо поза у нас с Феликсом была очень уж характерной. И неважно, что мы оба одеты. Сплетня гарантирована.
– Пожалуйста, подожди в приемной.
В ответ выразительно хлопнули дверью. Похоже, в приемной она все же не подождет.
– Извини, – прошептала я, чувствуя себя на редкость глупо.
– Ни за что! – в голосе Феликса явно слышался еле сдерживаемый смех.
А вот мне было не до шуток. Я была занята ответственным делом: краснела. А когда мои волосы освободили отпряжки ремня, я решила, что стоит покаяться. И созналась, что не утерпела и сунула нос в дело «”Кемзит” против Махова».
– И? – с любопытством спросил Феликс.
– Не совсем поняла, – я тряхнула освобожденными, наконец, волосами и поднялась на ноги, – зачем ты хочешь оспорить сделку по продажам части пакета акций завода? Это же напрямую не связано с иском о занижении прибыли.
Он ничего не ответил, но по его насмешливому взгляду я поняла: связано.
– Я могу помочь? – вырвалось само собой.
– Думаю, что да, – кивнул Феликс. – Хотел подключить только Макса, но втроем мы справимся быстрее.
«Быстрее» закончилось ближе к часу ночи. Все это время мы сидели, зарывшись в бумаги. За двенадцать часов я узнала о деле Махова многое. Перед глазами рябили строчки из договоров, правил, уставов компании. И когда от Макса уже послышалось: «Бесполезно», мне на глаза попался один из последних пунктов.
– Смотрите. – Я ткнула в лист.
Ко мне тут же, как два ворона, слетелись Феликс и Макс. Один выглянул из-за правого плеча, другой из-за левого. Прямо ангел-хранитель и демон-искуситель. Только слегка встрепанные и дико уставшие. А потому понять, кто есть кто, было тяжеловато. Оба больше напоминали зомби.
– Они продали акции, когда у Махова закончился один договор, – продолжила я, – а второй еще не начался.
– И что?..
– Ну, мы то давно выяснили, – с двух сторон одновременно заговорили зомби.
– Под договором о продаже, судя по формулировке вот этого пункта, должна была стоять и его подпись. А ее нет.
– Хм… – встрепенулся Макс.
– Так. Похоже, увольнение Махова – лишь попытка замести следы, – прищурился Феликс.
Ну да. Хочешь что-то скрыть – подними шумиху, но только по другому поводу.
– Я позвоню адвокату, который представляет интересы акционеров… – цапнул трубку Феликс и… И положил ее обратно, посмотрев на часы. – Но завтра. Все завтра. А сейчас пора спать! – Он решительно ослабил галстук, словно собирался заняться этим прямо здесь и сейчас. – Макс, вызывай такси.
Когда мы втроем подошли к парковке, там сиротливо стояла лишь одна из двух заказанных машин.
– Водитель второй написал, что будет только через десять минут, – отчитался Макс и, жестом показав на имеющееся в наличии, предложил: – Татьяна…
Я отрицательно мотнула головой. Нет, нет. Хоть я и устала, но не откажусь еще немножко постоять. Подышу чудесным ночным воздухом. Прохладным и свежим. А то, что в метре от меня его же будет нюхать и Феликс, ну совершенно значения не имеет.
– Десять минут? – вмешался босс. – Да за десять минут я Татьяну сам по пустым улицам до дома довезу. Макс, давай ты на этом, а второй машине – отбой.
Про десять минут он, конечно, слегка погорячился, но я не возражала. Десять, двадцать – какая разница?
– Тогда до завтра, – вскинул руку Макс и, по-мальчишески улыбнувшись, запрыгнул в такси.
Сыто уркнув мотором, оно сорвалось с места и растаяло в ночи. Мы тронулись следом. Когда только начали выруливать с парковки, за нами крадущимся тараканом зашелестела шинами по асфальту черная машина.
– Тань… – Феликс настороженно глянул в зеркало заднего вида. – Пристегнись.
Едва раздался щелчок моего ремня безопасности, водитель ударил по газам. Резко вырулил, полоснув светом фар по асфальту, и разогнался за пару секунд. Машина сзади так же резко вырулила, а потом… А потом свернула на ближайшем перекрестке.
– Показалось, – выдохнул Феликс.
– И часто тебе так… кажется? – Я чуть повернулась, чтобы видеть его лицо.
– Бывает. После одного случая на заре адвокатской карьеры. Я взялся за дело об аварии. И добился условного срока для подзащитного. Спустя два дня после оглашения приговора и освобождения из зала суда его нашли убитым в его же подъезде. Отец пострадавшей девушки не согласился с решением служителя Фемиды и решил сам разобраться.
Я сглотнула. Откровения во втором часу ночи не всегда пахнут розами. Иногда – и кровью.
– Убив моего клиента, спятивший мститель в тот же вечер пришел и по мою душу. – Феликс спокойно смотрел на дорогу, обхватив сильными ладонями руль.
И не разгадать, что там под маской холодности: океан, стакан виски и кубики льда, сталь небес, опаленное знамя победы или мгла и талон к психиатру в среду?
– После того случая я всегда настороже. Все знают, что право на адвоката имеет любой. И честный человек, и отпетый мерзавец. Знают, но не до конца понимают. – Феликс плавно крутанул руль, сворачивая с проспекта. – Зачастую не разделяют, где клиент, а где адвокат. Особенно если дело громкое и пресса постаралась. Тогда запросто может снести волной народного гнева. Под каток людской злости попадают и подозреваемый, которому еще не вынесли приговор, и его защитник.
– Да уж… – поежилась я.
– Но история с той аварией меня многому научила. Мало быть хорошим адвокатом…
– Надо тщательнее выбирать дела? – подхватила я, чувствуя себя студенткой на лекции.
– Нет. Надо просчитывать все на несколько шагов вперед.
– Как сегодня с Маховым?
– Да. Думаю, нам удастся добиться досудебного урегулирования по взаимному соглашению сторон.
«Порою суд как война, – подумалось мне. – И лучшей считается та, которой не случилось». В салоне воцарилась тишина. Не давящая, а… объединяющая. Которая одна на двоих. Тех, кто понимает другого без слов.
Машина плавно остановилась у подъезда.
Мой взгляд пробежался по сильной прямой спине, на миг замер на жестком воротнике рубашки, скользнул на крепкую шею, на чуть волнистые иссиня-черные волосы, потом на четко очерченные скулы и остановился на губах.
Почему-то тянуло смотреть и смотреть на них. Не отрываясь. Но не стоило. Феликс – мой начальник. И влюбляться в него – плохая идея. Мне нужна работа, а не разбитое сердце. А то, что оно быстро разлетится на осколки, – это как пить дать. Вспомнить, например, сегодняшнюю… как там ее… Милану. А сколько у Феликса таких Милан?
