— Он… правда? Он здесь преподавал?
— Вы же знаете, он профессор.
Ева вспомнила Денниса Миру, его мешковатые кардиганы, вечно застегнутые не на ту пуговицу, его добрые глаза, его очаровательную рассеянность.
— Да, но я как-то не думала…
— Он до сих пор выступает с лекциями, иногда берет целый курс. Мы очень дружны с Пич и ее семьей.
— Мир тесен. Джеми, — заговорила Ева в трубку. — Ты в Колумбии ходил на спектакли, концерты, лекции и еще что-то в этом роде, начиная с апреля?
— Что? — У него был отрешенный стеклянный взгляд сумасшедшего электронщика, погруженного в чипы, платы и схемы. — А, да, я ходил на лекцию по электронным преступлениям.
— Нет, не то. Что-то такое, куда Дина захотела бы пойти.
— Ты имеешь в виду пение с танцами и всякое такое дерьмо? — Через видеоэкран он бросил на Еву свойственный юности надменно-страдальческий взгляд. — Что я там забыл?
— Я так и думала. — Ева дала отбой и позвонила Пибоди. — Вернись на место, забери любые театральные программки, плакаты, сувениры — все, что имеет отношение к театру, концертам, выступлениям, лекциям в Колумбии с момента первой встречи до прошлой субботы. Привези в Управление. Бери все, что найдешь.
— Сделаю. Да, насчет кроссовок. Я тут подумала о том, что ты сказала. Верхний Ист-Сайд — не его место. И вряд ли он ходил за покупками туда же, куда и Дина: не хотел рисковать, чтоб его не засекли даже случайно. Так что я сконцентрировалась на продажах в нижней части города. Просто интуитивно.
— Неплохо. Разработаем ее первым делом. Найди мне программки и дуй в Управление. Буду там через час. — Ева сунула телефон в карман и встала. — Спасибо. Отличную мысль вы мне подали. Надо ехать.
— Если вы едете в Управление, может, и меня подбросите?
— Но мне по дороге придется повидать одного парня насчет его мертвого брата.
Мира взяла в руки свою большую бледно-розовую сумку.
— Это так интересно! Возьмете меня с собой?
— Если хотите. Он кандидат. Не в верхней строчке рейтинга, но… В общем, если начнет выдрючиваться, можете огреть его этой торбой. Думаю, вы сумеете его оглоушить.
Мира с любовью провела ладонью по нежно-розовой коже.
— У каждого из нас свое оружие.
Когда они сели в машину, Ева провела проверку по Риссо Бэнксу, получила его рабочий и домашний адрес:
— Белый, двадцать четыре года. После ареста и злосчастной смерти брата не совал нос куда не следует. Имеет работу, приносящую доход. Кстати, это вписывается в психологический портрет. Не женат, записей о сожителях не имеется. Тоже вписывается. И в то же время нет. Его брат выпал в осадок… в буквальном смысле — нырнул вниз головой с четвертого этажа. Макмастерс — босс, не он вел следствие, и арест был произведен совместно с Особым отделом. Сесил, старший брат, толкал наркоту и обслуживал педофилов малолетками.
— Милейший парень! — усмехнулась Мира.
— Да, похоже на то. Его не насиловали, не били, не душили ни подушкой, ни руками. Он выпал из окна в попытке избежать ареста. И все-таки проверить надо.
— Это ведь сводится к вычеркиванию, не правда ли? Беготня, телефонные разговоры, уточнение деталей. — Мира устроилась поудобнее на сиденье. — Какая необычная машина! Снаружи кажется такой заурядной, а электронной начинки у нее внутри больше, чем у меня в кабинете. И она такая удобная… и ход плавный, — добавила она, пока Ева прокладывала себе путь в потоке уличного движения.
— Не бежит — летает. Кстати, взлетает она, как реактивный вертолет. Армирована, прямое попадание выдержит. Это было нечто вроде… услуги тире подарка от Рорка.
— Подарок, чтобы вам не пришлось биться головой о двери отдела снабжения. До меня дошли слухи о последней аварии.
Ева не удержалась от импульсивной реакции. Она съежилась.
— Это было не по моей вине.
— Конечно, нет, но… Он оказал вам услугу, но оформил ее как подарок, чтобы вы могли принять машину, а он при этом мог быть уверен, что вы в относительной безопасности.
— Что ж, верно подмечено, — ухмыльнулась Ева. — Недаром у вас на стене столько дипломов в рамочках понавешено.
— Дело не только в этом. Хотелось бы думать, что я неплохо изучила вас с Рорком. Превосходная услуга тире подарок. Ну, раз уж у нас есть немного времени, скажите: все готово к свадьбе? Мы ждем ее с нетерпением.
— Да вроде бы. — При слове «свадьба» уголек вины и тревоги затлел в груди у Евы. — Мне говорят, что я должна звонить Луизе и предлагать ей помощь, раз уж я подружка невесты. Но я, честно говоря, не знаю, что все это значит, что я должна делать. Мы провели смотрины приданого, сегодня доставят платье, которое мне полагается надеть. Что еще от меня нужно?
— Это риторический вопрос? — осведомилась Мира.
— Черт!
— Я бы вам посоветовала позвонить Луизе, когда выдастся свободная минутка, и спросить, не нужно ли ей что-нибудь. Скорее всего ей ничего не нужно, просто поговорить, пар выпустить. Она разумная женщина, знает чего хочет и умеет добиваться своего. Наверняка у нее все под контролем. Но в последнюю минуту всегда возникают какие-то недоразумения, небольшие проблемы. Все, что вам придется сделать, — это выслушать.
Ева бросила взгляд, полный скепсиса и робкой надежды, на свою собеседницу.
— Правда?
— Я бы сказала, вероятность — восемьдесят восемь и три десятых процента.
Ева обдумала слова Миры и вздохнула с облегчением.
— Процент приличный.
— На прошлой неделе я заглянула в их новый дом, мне хотелось посмотреть приемную Чарльза. Он провел меня по всему дому. По-моему, там все прекрасно. Смесь классики и современности — так похоже на них! Им там будет хорошо, я уверена.
— Вот и отлично, — кивнула Ева. — Они молодцы. Все хорошо, просто мне хочется поскорее покончить со всей этой свадебной заварушкой.
— Только не говорите мне, что вы нервничаете.
— Нет. Хотя… в общем, да. — Ева и сейчас занервничала, признавшись, что тема свадьбы ее нервирует. Она даже заерзала на сиденье. — А что, если у меня будет горячий след по этому делу, если его как раз надо будет закрывать или еще что-нибудь всплывет по работе в тот самый день? Что бы вы сделали на моем месте? За Рорка я могу быть спокойна. Он все понимает. Если я опаздываю или приходится отменить встречу, он понимает и не сердится, в этом смысле ему равных нет. И все равно я иногда чувствую себя виноватой. Но тут-то совсем другое дело! Для Луизы это же великий день ее жизни! Я не хочу ей все испортить.
— Вы сделаете то, что в ваших силах, Ева. Луиза прекрасно понимает, что такое крайняя необходимость, непредвиденный случай, требования профессии. Она же врач.
