Филипп застал своего сына со спущенными штанами у кровати, на которой стояла на коленях Эметта с задранным платьем и громко стонала. Увидев отца, Леонардо выругался, оторвался от служанки и натянул штаны. Перепуганная Эметта спешно поправляла юбку.
— Отец, какого… Что случилось? — воскликнул Леонардо, дрожа от негодования.
— Что случилось, что случилось? — повторил ворон Таки-Таки, до этого внимательно наблюдавший за своим хозяином.
— Потом дотрахаешь! Бери лук и живо за мной, — приказал Филипп и так же быстро покинул комнату, как и вошел. Затем он обратился к Уильяму: — А ты возьми меч на всякий случай. Подстрахуешь, если что пойдет не так. И позови сэра Рэя, пусть с людьми тоже стерегут деревню! Отоспимся днем.
Впрочем, сэр Рэй уже выскочил из соседней комнаты, озадаченно смотря на графа.
— Что произошло, господин?
— Будем отваживать отсюда тварь, — ответил Филипп. — Зови людей. Я не знаю, как поведет себя это существо, когда наестся стрел из двух луков. Думаю, что уйдет, но случиться может все что угодно — забор не в лучшем состоянии.
— Кто второй лучник? — спросил удивленно капитан, увидев у выходящего из комнаты Леонардо лук в руках.
— Я, — кратко ответил Филипп и, быстренько прихватив из своей комнаты лук, сбежал по ступеням вниз.
Чуть позже солры собрались у ворот и оживленно переговаривались меж собой. Местные жители выбрались из домой и с любопытством пялились на воинов в доспехах.
Проверив свой лук, Лео взобрался по лестнице на единственную дозорную башню у стены и осмотрелся. Все вокруг городка было затянуто туманом, и человеческий глаз ничего не смог бы разглядеть в этой мгле. Но зрение вампиров отличалось от людского — пусть Лео и не мог разглядеть каждую веточку при таком тумане, но все же различал предметы на расстоянии до полусотни васо.
На площадь выбежал полный вождь городка Орл, впопыхах завязывая зеленый кушак вокруг пуза.
— Господин, что вы делаете? — обеспокоенно проблеял он.
— Жду тварь, — спокойно ответил Филипп и сделал шаг в сторону вождя.
— Но она же не сразу приходит, а в течение ночи… Поскребется о ворота да уходит.
— Я думаю, что когда она почует кого-нибудь мясистого с той стороны стены, то быстренько явится, так ведь?
Филипп ядовито улыбнулся, но вождь не понимал намеков.
— Господин, но сейчас все здесь, — ответил вождь, оглядываясь.
— Конечно, ведь сегодня ты милостив и не стал никого карать за кражу курицы, выгоняя за ворота.
Вождь побледнел, отшатнулся от хозяина земель и тоненьким голосом, очень несоответствующим его телосложению, произнес:
— Мой господин, это все Ямес наслал на наш грешный город кару… И я всячески пытаюсь задобрить нашего единственного повелителя на этой бренной земле, отдавая его детям грешных созданий! — промолвил дрожащий от страха толстяк.
— Ну-ка пойдем, пообщаешься с детьми единственного повелителя лично.
Вампиры, солры и простой народ побелели от этих слов, а Филипп с легкой улыбкой выхватил из ножен меч и приставил клинок к горлу насмерть перепуганного Вождя.
— Господин, что вы делаете? О Ямес, пощадите меня… Люди, спасите! — завопил не своим голосом вождь.
— Ты прикормил эту тварь! По твоей воле погибли люди и погибнут ещё, если этому не положить конец. А теперь шагай к башне, — приказал Филипп.
Сэр Рэй уже хотел было сделать шаг к Филиппу, чтобы помочь, но тот махнул в его сторону рукой, отказываясь от помощи. Дрожащий и вспотевший вождь на ватных ногах пошел к башне, откуда уже слез Леонардо.
— Залезай, — властно прикрикнул граф, надавив клинком в дрожащие телеса толстяка.
Испуганный вождь полез на дозорную башню по лестнице. Филипп следовал за ним, подгоняя тычками меча. Пристальные взгляды сопровождали весь их подъем.
Наконец они оказались на верху.
— А теперь что, господин? — икнул вождь.
— Как что? Перелезай через стену и прыгай. — Филипп показал мечом на землю за воротами, у частокола. — Твой прикормышь будет рад тебе. Живее!
Вождь испуганно таращился то на туман за стеной, то на графа, но очередной тычок острием меча заставил его закинуть ногу за перила дозорной башни. Он чуть помедлил и сделал вид, что сейчас вот-вот перелезет, но вместо этого извернулся и с неожиданной для своего грузного телосложения ловкостью попытался схватить Филиппа за шкирку в отчаянной попытке столкнуть его за стену.
Все, кто наблюдал за происходящим снизу, испуганно вскрикнули. Но граф быстро перехватил руку вождя и вывернул её. Хрустнула костьм, и локоть толстяка вывернулся под неестественным углом. Вождь взвыл. Филипп ухватил его за грудки одной рукой и вышвырнул за стену, словно щенка, а не мужчину весом в два раза больше его самого.
Полное тело плюхнулось на сырую землю с истошными криками и громким хрустом — вождь Орла сломал ногу. Граф выглянул за стену и удовлетворенно усмехнулся. Затем он посмотрел на сына, стоящего у лестницы башни.
— Лео, иди сюда и неси мой лук, — приказал он. — И несколько копий!
Леонардо схватил пяток коротких копий стражников и присоединился к отцу, ловко взобравшись по лестнице. Вампиры разложили перед собой копья, вложили стрелы в тетивы и принялись ждать, вглядываясь в туман.
Долго ждать не пришлось. Через полчаса что-то тихо зашелестело, словно много змей ползли по земле. Люд этого не слышал, но вампиры прекрасно понимали, что тварь где-то рядом. Йева с ужасом вслушивалась в шуршание, распахнув ставни окна своей комнаты и высунувшись наружу наполовину. За ее спиной стояла Эметта, которая нервно грызла ногти. В соседней комнате Чукк и Грон, бледные, дрожали как листья на ветру.
— Она рядом, — тихонько сказал Уильям, стоя рядом с сэром Рэем.
Лошади в конюшне захрипели и нервно заржали. Филипп с Леонардо вглядывались в густой ночной туман, а вождь молча сидел у ворот, понимая, что крики лишь привлекут внимание, и лишь изредка всхлипывал и тихонько постанывал.
Черная безглазая змея вынырнула из пелены тумана и бесшумно устремилась к ничего не замечающему Вождю. Она уже раскрыла пасть, усеянную двумя рядами острых зубов, как вдруг просвистела стрела. Острие вошло в гладкое туловище чуть ниже головы. В зловещей тишине, без визга и шипения, змея ударилась о землю, но потом что-то подняло ее над землей и утянуло обратно в туман.
Вождь увидел это и закричал.
И тут же из сизого тумана родились другие змеи без глаз, но всех их настигали стрелы. Одна голова, две, десять, двадцать, некоторые кидались в атаку одновременно, бесшумно. Только и успевали щелкать тетивы. Леонардо стрелял без промаха и быстро, но даже он не мог угнаться за отцом, выпускавшим по три стрелы, пока сын едва успевал отправить в цель одну.
