Немногочисленные поля остались с другой стороны города.
Зайдя за небольшую скалу, он подошел к берегу, усыпанному острыми камнями, и тихонечко позвал.
— Вериатель…
Раздался знакомый всплеск, и из бурной воды вышла, словно поднимаясь по ступенькам, черноволосая девушка с ярко-голубыми нечеловеческими глазами. Кривовато улыбнувшись, она протянула свои ручки к Уильяму, и тот обнял свою демоницу, вмиг промокнув.
— Я скучал, — шепотом произнес мужчина, целуя девушку в лоб.
Он прижался к той единственной, которая, казалось, всегда была рада появлению Уильяма. И той единственной, появлению которой он сам радовался подобно ребенку. Вериатель прифыркнула, чуть замычала, и ее пальцы скользнули к бедрам парня, ловко сорвали мешочек с пояса и раскрыли его.
— Да-да, это для тебя! Но я думаю, ты уже знаешь, — улыбнулся Уильям.
Кивая, Вериатель выпотрошила засахаренную клюкву и съела все до последней ягодки. Сок тек по ее губам и подбородку, оставляя красные и липкие следы. Огромные голубые глаза ласково взглянули на своего любимого с сочувствием и пониманием. А быть может, он сам захотел увидеть эти чувства в нечеловеческих глазах Кельпи и все надумал.
Тем не менее, Кельпи села на берег, вытянула к воде стройные ноги в сандаликах с ленточками и протянула к Уильяму руки. Тот прилег на землю и положил голову ей на колени. Белоснежные руки гладили его по черным как смоль волосам, лицу, шее, и он смотрел влюбленными глазами на склонившуюся над ним демоницу с красными следами от ягод на фоне звездного неба. И хотя дул холодный ветер, Уильяму было тепло и хорошо. Тягостные мысли на время покинули его разум и, убаюканный лаской Вериатель, он прикрыл глаза и провалился в глубокий сон, который был столь редок из-за самой природы вампира.
Глава 17. Мертвая Рулкия
Уильям проснулся от того, что его кто-то тыкал в бок. Приоткрыв глаза, полусонный и еще не понимающий, где он: во сне или в реальности, — он посмотрел сквозь холодные пальцы на силуэт. Кто-то стоял прямо напротив солнца, и ослепленный мужчина учащенно заморгал.
— О, вы живы, — произнес радостно незнакомец. — Я уж думал, что покойничка нашел!
Голос принадлежал одному из жителей Корвунта, одетому в длинный темный кафтан, старый, но ладно скроенный и из хорошей теплой ткани. Поверх кафтана — жилет из овечьей шерсти, а на голове красовалась простая тканевая шляпа с пером ворона. За спиной висел короб для рыбы, а через плечо перевешивалась удочка — рыбак, судя по всему.
— С вами все хорошо, господин? — спросил встревоженно рыбак, поправляя шляпу, что норовила улететь от порывов ветра.
— Да, спасибо. Уже утро?
— Эко вас развезло, перепили что ли? Почти полдень, — удивленно воскликнул житель Корвунта. — Холодно спать на земле, вставайте, а то заболеете!
Уильям поднялся с холодной каменистой земли и потянулся.
— Эх, молодость, — произнес с завистью пожилой рыбак. — Я б уже помер, если б ночь провел на сырой земле.
Вампир улыбнулся. Он выспался и чувствовал себя невероятно бодрым и сильным. Все тяготы прошлой ночи остались позади.
— Что ловите? — поинтересовался Уильям.
— Форелька, белогуша, бурбулька, — выпалил житель Корвунта.
— И как клев?
— Плоховастенько… Рыба у нас хитрая, быстрая, ловить тяжело, от одной тени шарахается под камни, — посетовал старик.
— У нас в Офурте она тоже такая, не волнуйтесь, — улыбнулся вампир, скрывая за полузакрытой улыбкой клыки.
— Так вы из Офурта? Я слыхал об этих землях.
— И что же слыхали? — поинтересовался участливо Уильям, неожиданно для себя увлекшись беседой.
— Край тысяч гор и рек, или же вурдалачий край, — сказал пожилой рыбак. — А что за рыба там водится?
— Форелька, гольричка, ленки, краснушка, костяная рыбка и гарпуша… Да много всякой, на самом деле. — Уильям, поглядывая на осеннее безоблачное небо, прищурился и поправил свои длинные, до плеч, волосы. — И вот форелька самая вредная из всех, тяжело поймать, приходится прятаться за камнями, не показываться и обильно сыпать прикормки в тихом течении.
— Ох, да вы тоже рыбак! — воскликнул счастливо старик, поправив чудную шляпу с пером. — Приятно встретить человека, который знаком с рыбой не только по тарелке. Меня зовут Орлтон, Орлтон из Корвунта.
— Уильям, из Малых Вардцев, — представился вампир и чуть склонил голову в знак приветствия.
— Ну, приятно познакомиться, Уильям. Вас ищут в городе, господин, и вам, наверное, стоит поспешить туда.
— Да, вы правы. Прощайте, Орлтон.
* * *
Уильяма встретил у таверны сэр Рэй, одетый в красный поддоспешник и теплые штаны под высокие сапоги. От рыцаря разило дивным сочетанием перегара и запаха табака.
— Где вы пропадали, демоны вас побери? Вас уже ищут повсюду, весь город стоит на ушах, — воскликнул рыцарь. — Нам пора отъезжать, граф закончил все свои дела, а мои конники отобедали в таверне.
— Прошу прощения, уснул на берегу, — извинился Уильям.
— Так пойдемте, скажем графу, что вы нашлись, и будем уже собираться, — поторопил взмахами рук молодого вампира сэр Рэй. — Хотя мы уже все готовы, я даже приказал оседлать Серебрушку и упаковал седельные сумки.
— Спасибо, сэр Рэй!
— Вам спасибо. Никто, кроме матушки, еще не снимал с меня пьяного сапоги и не укрывал одеялом, — радостно оскалился капитан стражи, но затем, вспомнив кое-что, резко помрачнел. Он, хмуро сведя рыжие брови на переносице, спросил шепотом. — А госпожа меня, надеюсь, не видела в таком состоянии?
— Боюсь, что видела, сэр Рэй.
Тень печали легла на лицо капитана, казалось, что он после ответа в душе проклял вчерашнюю попойку и, может, даже зарекся больше не пить. Рыцарь тяжело и громко вздохнул, почесал свою рыжую бороду.
— Да уж, нехорошо, — горестно протянул он, говоря это скорее сам себе, так как Уильям уже в это время взбегал вверх по ступеням, чтобы сообщить Филиппу о своем появлении. — Так обосраться перед прекрасной госпожой… Болван ты, Рэй. Правильно батенька говорил, что в башке конский навоз у меня колыхается. Так обосраться…
Филипп был у себя в комнате в компании Горрона и встретил Уильяма таким же ледяным, как и ночью, взглядом. Сложив руки на груди, он, одетый в свой бессменный зеленый балахон посмотрел на стоявшего на пороге вампира с легким осуждением.
— Где ты пропадал всю ночь и полдня?
— Извините, господин. Уснул на берегу.
— Хорошо. Пойдем, нам пора выдвигаться дальше, — кивнул Филипп и прошел мимо провинившегося вампира.
Уильям последовал за господином, поникнувший и растерявший ту бодрость и хорошее расположение духа, что дала ему Вериатель вместе с крепким сном. Последним покинул комнату Горрон, такой же молчаливый, как и его товарищ, и сочувственно посмотрел в спину молодого вампира. Герцог конечно же понимал, что отношение Филиппа к юноше совсем не поменялось, а граф лишь пытался убедить сам себя в том, что Уильям ему безразличен.
