— И кто же он? — спросила Мариэльд.
— Леонардо фон де Тастемара! — печально усмехнулся Горрон. — Бедняга Филипп… Леонардо привели на допрос, он поначалу врал и врал очень нахально и бессовестно. Нужно ли тебе рассказывать Мариэльд, как Летэ не любит, когда ему лгут.
— Я представляю.
— В конце концов… Ой, да что уж там в конце концов, сразу, как Летэ серьезно прижал мальчишку, Леонардо рассказал, что к нему после суда подошел Райгар Хейм Вайр и под предлогом помощи поделился своей версией истории с Саббасом. Затем Леонардо, узнав, что Филипп хотел отправить его с Теоратом в Летардию, посчитал, что от него хотят избавиться, и направился к Райгару и там получил наставления по Ксимену и обряду. Райгар даже удосужился показать образец завещания.
Уильям побледнел от этих слов.
— Что за Ксимен? — прошептал он с пересохшим горлом.
— Один из ингредиентов Гейонеша, из-за него вы были слабы. Но в напитке его концентрация мала, а вот если Старейший выпьет человека, которому давали Ксимен на протяжении пары дней, то он некоторое время не сможет даже пальцем пошевелить, — объяснил Горрон вампиру, а затем продолжил. — Далее Летэ попросил меня, как самого доверенного мнемоника, прочесть память Леонардо. Ну… Я вам скажу, что в голове у него еще больший бардак творится, чем я предполагал, — поморщился Горрон де Донталь. — На основании увиденного мной, Летэ вызвал на допрос Райгара, который убедительно заявил, что мальчик сам интересовался подобным обрядом и он, цитата, «будучи очень сердечным, помог юноше».
— Похоже, Райгар доигрался, думая, что он самый хитрый. — Глаза Мариэльд, голубые и красивые, блеснули недобрым огнем.
— Да. Ведь тогда Гиффард и Филипп не смогли добиться обряда памяти, чтобы доказать вину Райгара в деле с Саббасом фон де Артерусом. Но сейчас, пока все Старейшины, за исключением нас с вами, в сборе, а Марко и Синистари вернулись, суд будет проведен уже завтра, и к Райгару применят обряд памяти. И на нем, я уверен, полетят головы и Леонардо, и хозяина Офурта!
— У Райгара есть наследники? — спросила Мариэльд.
— Нет. Но пострадавшей стороной выступает Филипп. Если бы не это невероятное везение и Эметта бы не обнесла своего хозяина, то Леонардо уехал бы в Брасо-Дэнто и по научению Райгара отравил Филиппа ксименом, а затем, осушив отца и подделав бумаги, отослал бы липовое завещание в Йефасу. — Горрон печально улыбнулся, объясняя все скорее Уильяму, чем Мариэльд. Та и так все прекрасно понимала. — Как некогда это сделал Райгар.
— Разве никто бы не заподозрил странное, если бы такое произошло? — удивился Уильям.
— Скорее нет, чем да. — Горрон очень внимательно посмотрел на молодого Старейшину и уже обратился непосредственно к нему: — После обряда памяти, когда Филипп стал умолять совет оставить вам жизнь и позволить усыновить, но вмешалась Сир’Ес Мариэльд и забрала вас, у него было очень подавленное состояние. Некоторые из нас были уверены, что Филипп еще в Йефасе напишет завещание на кого-нибудь из детей.
— Горрон, ты только из-за того, чтобы сказать это Юлиану, покинул Молчаливый замок? — с раздражением произнесла Мариэльд и подперла голову ладонью.
— Да! — расплылся в довольной улыбке герцог. — Я оформил бумагу, которая позволяет учесть мой голос на суде, и поспешил вслед за вами.
— Но зачем? — смутился Уильям, который уже не знал, куда деться от испытывающего взгляда голубых глаз Горрона.
— Чтобы вы, пока не закостенели в своей сущности и воспоминаниях, могли простить Филиппа или хотя бы встать на путь прощения. Он упертый баран, будем честны, но он тоже привязался к вам и полюбил, полюбил, как сына. Но пусть вы не станете уже ему сыном, Юлиан, но, быть может, станете товарищем хотя бы спустя столетия! — порывисто и с чувством произнес Горрон.
— Извините, господин Донталь, но я не хочу более говорить об этом, — покачал головой Уильям, сжав челюсти.
Горрон де Донталь, бывший король, герцог и советник Крелиоса, посмотрел на ожесточенный взгляд Уильяма, который напоминал скорее взгляд раненого зверя, на вздувшиеся желваки на красивом, но холодном лице, и отметил про себя с грустью, что юноше еще не хватает мудрости. Он страдает, это видно, но до прощения еще далеко… Хотя… все-таки в глазах была и тень сомнения, а может Горрон просто хотел её увидеть.
— Юлиан, быть может, вы взглянете на суд моими глазами и узнаете для себя что-нибудь новое? — опасливо поглядывая на Мариэльд, предложил Горрон. Он понимал, что если Уильям согласится, то у хозяйки Ноэля не будет возможности запретить это делать.
Решив рискнуть, он закатал рукав шерстяного черного кафтана и протянул руку Уильяму. В глазах того мелькнуло сомнение, то самое, которое так вожделенно ждал Горрон. Но, потухнув, сомнение уступило место неприязни, и Уилл лишь покачал головой.
— Горрон… — произнесла Мариэльд ровным, но очень опасным тоном.
Герцог де Донталь все понял и в смятении поправил рукав. Он увидел жесткий и холодный взгляд графини, обещающий крупные проблемы. Ее лицо ничего не выражало для Уильяма, но знавший эту женщину уже полторы тысячи лет Горрон понял, что едва не пересек черту.
— В общем, я все сказал, что хотел, — поднял он брови и тяжело выдохнул, поднимаясь с кресла. — Доброй ночи всем!
С этими словами герцог вышел из комнаты в коридор, где его караулил Роллан, уже подготовивший комнату для хозяина.
— Сир’Ес Мариэльд, я тоже, пожалуй, пойду, — произнес Уильям и встал с кресла. — Спасибо вам.
— Подожди! — сказала достаточно властно, но негромко хозяйка Ноэля и подошла к сыну.
Тот остановился, не понимая, чего от него хотят. Графиня жестом заставила Юлиана нагнуть голову, и он уж было решил, что женщина хочет ему что-нибудь сказать, и наклонился. Но вместо этого довольная Мариэльд обняла сына за шею и погладила по волосам рукой с перстнем. Так продолжалось несколько мгновений, пока женщина не отошла назад. Смущенный Уильям распрямился.
— Доброй ночи, сын, — ласково улыбнулась Мариэльд.
— И вам, Сир’Ес Мариэльд, — пробормотал он в ответ и покинул комнату.
На дворе стояла ночь, вьюга еще бушевала, но уже не так свирепо. Уильям зашел в темную комнату с ледяным полом, разулся, снял с себя вещи и быстро залез под одеяло. Там, посередине кровати свернувшись клубочком, спала обнаженная Фийя. Чуть подвинув девушку, Уильям обнял ее и провалился в дремоту.
Глава 22. Второй суд
Йефаса, эта же ночь
Они стояли вдвоем, рядом друг с другом, поддерживаемые слугами по бокам. На обоих были черные одежды, такие же, какие были на Уильяме во время суда. Леонардо трясся, словно осенний лист на ветру, и похныкивал, переводил взгляд то отца, то на Летэ. В отличие от сына графа, Райгар Хейм Вайр стоял спокойно и с насмешливым взглядом смотрел на совет, пожевывая полную губу.
Глотка Райгара была разорвана, но не так сильно, как ранее у Уильяма, — ибо Старейшины еще не знали, какое решение будет принято по хозяину Офурта, поэтому кусали осторожно и пили мало крови. Леонардо тоже истекал кровью, но чтобы раньше времени не убить вампира, к нему приложились лишь Летэ, Теорат Черный, Шауни де Бекк, Амелотта и Марко Горней — самые старые и доверенные лица совета. Также выпил крови Леонардо, чтобы увидеть воспоминания сына, и Филипп фон де Тастемара.
