— То, что мои действия должны были породить нечто важное для Харинфа и тех людей, я понимаю. Я изучал базовые основы предсказания в Академии, хотя, если быть честными, не верю в их эффективность. Однако, что касается Харинфа Повелителя Бурь, то что-то мне подсказывает, что он действительно мог видеть будущее, — Зостра вздохнул. — Но что именно произошло, господин Тастемара? Я не имел власти узнать будущее этого северянина.
— Благодаря тому мешку с шинозой, Уильям смог серьезно ранить моего товарища, и Гиффард передал свой дар умирающему рыбаку. Уильям стал Старейшиной…
Зостра охнул, изумившись. Его темные кустистые брови, резко контрастирующие с белоснежной бородой, подскочили вверх.
— Высшим вампиром, сыном Гаара, значит… Таким же, как и Вы. Теперь я начинаю понимать Ваши мотивы, господин Тастемара.
— Сомневаюсь, — мрачно ответил Филипп. — Давайте вернемся к Харинфу. Вы, Зостра, говорите, что невозможно убить людей силой мысли, верно?
— Естественно! Нужно открыть рот и произнести заклинание вслух, ясно. Можно почти беззвучно, едва различимым шепотом, но это… весьма тяжело при таком фонетически сложном языке, как Хор’Аф. Почти неизбежно проглатывание какого-нибудь шипящего или долгого звука.
— А если я скажу Вам, что Уильяма одно время сопровождал маг из Детхая, который силой мысли, не произнеся ни слова, поставил на колени весь город и заставил молиться? Возможно ли такое сделать мысленно?
— Нет! Любое влияние на человеческий разум либо тело в своей сути едино, но на разум влиять даже сложнее. Что за человек такой?
— Пацель из Детхая.
От этих слов Зостра лишь пожал плечами.
— Пацель, Пацель… Да, я слышал про верховного мага короля Лод’Арана, когда навещал Амарию, но не был лично знаком. Не могу подсказать. Однако, то, что вы мне рассказали — престранно. И где сейчас, осмелюсь спросить, этот Уильям?
— В Ноэле.
— В Ноэле… Надо же… Вот так совпадение, — по интеллигентному и умному челу мага промелькнуло смущение.
— О чем Вы?
— Так Харинф, о котором вы так рьяно расспрашивали… Он родился в Ноэле, в Лорнейских вратах, если я не ошибаюсь.
— Ничего не понимаю… Теперь вопросов стало лишь больше, но вот ответов не прибавилось… — Филипп устало коснулся лба кончиками пальцев. — А вы знаете, кто такая Мариэльд де Лилле Адан?
— Одна из реликтов, такая же, как и Вы. Долгое время правит Ноэльским графством, весьма почитаема во многих землях.
— И больше ничего? Она никогда не посещала Харинфа либо южные города?
— Я не знаю… — поджал виновато губы Зостра, понимая по тону графа, что не смог удовлетворить его интересы. — Если быть честным, то мы не рискуем связываться с реликтами, господин Тастемара, и вы понимаете — почему.
Филипп фон де Тастемара рассматривал слепого в ночи старика с угрюмым видом. Старший Маг оказался лишь мелким звеном, ничего не знающим и играющим куда менее важную роль во всей этой запутанной истории, чем предполагал Белый Ворон. Филипп уже пожалел о своем скоропалительном обещании Зостре обеспечить того кровом и едой, но что поделать — граф всегда держал данные им обещания.
— Зостра, спасибо за ответы и помощь. Отдыхайте, Вас будут охранять. Как только мы закончим с Глеофом, отправимся в Брасо-Дэнто. Там вы получите и прислугу, и содержание.
— Хорошо, — с благодарностью прошептал Зостра, порядком устав от разговора. — Спасибо Вам. А что вы будете делать с колдуном из Белой Змеи?
— Пока сохраню магу жизнь.
— Колдуну… колдуну… — поправил с легкой обидой в голосе Зостра.
— В чем разница?
— Колдуном может стать любой, изучив Хор’Аф и получив базовые знания. Среди Белой Змеи много выскочек, основная магия которых заключается в умении считать золото и продавать свои услуги.
— А маги?
— Это ученые, живущие ради достижения верхов магического искусства. Чистый, незапятнанный алчностью и златожором интерес и желание познавать этот мир… Мы — дети Прафиала и Моэма — ученые! — с самым важным видом объяснил Зостра.
— Понятно, — проговорил Филипп, которого гордое объяснение Зостры лишь убедило, что и маги, и колдуны все на одно лицо.
Молча, пребывая в размышлениях, Белый Ворон оставил истощенного мага и отправился к тюрьмам. Волей случая оказавшихся в Корвунте купцов и путников освободили, теперь за решеткой сидели прикованные кандалами к стене маг в одном тесном помещении, а мерифии и сам военачальник — в другом. Около десятка солров охраняли особо ценных заложников, не подпуская к ним даже местных.
Жестом руки Филипп приказал людям покинуть помещение, а своему доверенному, вампиру, отдал распоряжение подготовить мешки для трупов. По губам воина скользнула ядовитая улыбка, и он, бросив взгляд на запертые двери тюремных комнат, побежал исполнять указ.
В свою очередь, дождавшись, когда тюрьма опустеет, граф Тастемара со вздохом, не в силах перестать думать о том, что сказал Зостра, вошел в первое помещение, где были Кидот и два мерифия. Нужно было узнать все, что знали они. В горле сильно першило — Филипп уже с пару месяцев, как не пил человека, поэтому он решил совместить приятное с полезным. В одном исподнем, сидя на холодном каменном полу, тела людей дернулись, и они, слепые из-за мешков и опустившейся на город ночи, задрожали, когда дверь темницы с гробовым грохотом захлопнулась.
Северяне, будучи народом темным и ничего не знающим ни про демонов, ни про магию, верили, что Белый Ворон живет так непозволительно долго благодаря обмену его души на бессмертие. А вот южане, люди практичные, тесно соседствующие и с магией, и с демонами, прекрасно понимали, кто такой граф Тастемара.
Филипп не стал зажигать свечу. Он лишь поснимал мешки с трех вспотевших от страха человек и с громыханьем подвинул стул ближе к сидящим в углу. Сделал это нарочито шумно. Граф знал, что в темноте все звуки и страхи обостряются, а подтверждением правоты его мыслей послужило резко побледневшие лица, которые хоть и не видели, кто к ним зашел, но нутром понимали.
Филипп, ощупывая взглядом лица узников, думал о том, что Глеоф, если уж перешел черту, будет использовать магию в войне и дальше, даже не смотря на заверения Зостры ра’Шаса. А потому нужно будет выведать у пленников все. А колдуна так и вовсе доставить к Горрону де Донталю, чтобы знать, как противодействовать следующим атакам.
— Ну здравствуйте, господа, — нечеловеческим хриплым голосом прошептал Филипп, исказив черты лица и удлинив ногти.
Глава IV. Афенское жало
Спустя 5 дней, Ноэль, река Луцци, около озера Иво
Юлиан встретил их на юго-западе от городка Иво’Элъя. Порядка двух десятков нагов отдыхали на разогретых солнцем камнях и наслаждались теплом, как порой это делают обыкновенные змеи. Длинные хвосты, продолжение человеческого туловища, подрагивали от блаженства. Женщины, укрытые местами черной чешуей, лежали голой грудью на теплых валунах и обнимали их перепончатыми пальцами.
