Когда Шин отвернулся, я вздрогнула, осознав всю неосторожность только что сказанных слов. В конце концов, парень же сказал, что у него нет души.
Но, когда Шин оглянулся, выражение его лица было не раненым, а скорее задумчивым.
– Прогуляешься со мной?
Мы направились по мосту к противоположной стороне озера, где была сосредоточена бо́льшая часть деятельности дома. Слуги разгружали корзины с рисом и овощами с лодок, которые пришвартовали к докам. Я взглядом искала Маск и Дая, но их нигде не было видно.
Пускай мы и шли с Шином молча, между нами царила дружественная тишина. Впервые за неделю я чувствовала себя в своей тарелке – в основном из-за разговора с Маск, но также из-за того, что рядом со мной Шин.
Несмотря на то что Красная Нить Судьбы все это время дружелюбно мерцала, так или иначе она была постоянным напоминанием о его отсутствии. Что-то в нем заставляло меня быть храбрее, будто я действительно могла быть той, кем он меня считает.
Я и не заметила, что пристально рассматривала Красную Нить Судьбы, пока не посмотрела выше и не уловила на ней взгляд Шина, после этого он поднял свои глаза.
– Кирин разозлился на меня, когда мы были в горах. Мы должны были отслеживать воров, но я постоянно отвлекался – время от времени Красная Нить Судьбы мерцала и мигала, и я все думал про себя: «Чем она занимается? Наверняка снова что-то замышляет».
Шин покачал головой с полуулыбкой на лице.
– Я удивился, когда вернулся и узнал, что ты вообще не выходила из дома.
Мой первый инстинкт – отрицать его слова, чувство замешательства одолевало, но я удивилась сама себе, когда ответила совершенно правдиво:
– Встреча с Богиней Женщин и Детей шокировала меня, это плохо отразилось на моей вере. Мне трудно было осознать, что богиня плевать хотела на молитву, которая наполнена такой всепоглощающей любовью.
Эхо этого ужасного чувства возвращалось, и я положила руку на шею. Когда я посмотрела вверх, то заметила, что Шин наблюдал за мной, и внезапно я почувствовала себя уязвимой.
Я опустила руку.
– Что ж, я рада, что ты вернулся. – Я намеренно старалась звучать как можно более легкомысленно. – По крайней мере, когда ты рядом, мое сердце способно на нечто большее, нежели просто хандрить. – Шин замер. Я с опозданием поняла, как сказанные слова могут быть интерпретированы. – То есть у меня совсем нет времени пускаться в меланхолию. Я слишком занята тем, как бы заполучить от тебя все самое лучшее. Я чувствую себя сильнее, когда ты меня бесишь.
Шин изогнул бровь.
– Только ты можешь изменить свое мнение на полпути, начав комплиментом и закончив оскорблением.
Мы ступили на доки и шли по толстым доскам до тех пор, пока не добрели до самого конца, где к столбу была пришвартована лодка. Я узнала в ней лодку, на которой мы путешествовали в Дом Лисы. Когда Шин наклонился, чтобы развязать веревку, я почувствовала странную боль в груди.
– Куда ты направляешься? Ты же только что вернулся.
Может, эти чувства и разительно отличались от тех, что я испытывала по отношению к нему раньше, но мне не хотелось, чтобы он уходил. И осознание этого одновременно смущало и расстраивало меня. Мои щеки вспыхнули, и я обрадовалась тому, что он был слишком занят, сосредоточившись на лодке.
– Снаружи Дома Луны, – ответил парень, пока лодка легко покачивалась под ним, – ты заявила, что я ненавижу Бога Моря. Но правда заключается в том, что это не так. Обижаюсь на него – да. Жалею его и сомневаюсь в нем – каждый день. Но он никогда не был мне ненавистен. Не знаю, верю ли я в то, что он… проклят, или что это не он сам наложил на себя эти чары. Но, может, мои собственные чувства мешают мне ясно увидеть ситуацию. – Шин обернулся и протянул мне руку. – Дом Лотоса годами защищал Бога Моря, разрывая узы, которые делали его смертным из-за связи с человеческой невестой, и на время останавливая кровотечение из раны. Но рана, за которой не ухаживают должным образом, вскоре вновь будет кровоточить, она должна быть вылечена.
Я взяла его за руку, шагнула в лодку и уселась на одно из сидений. Парень сел напротив меня и потянулся за веслами.
– Но Бога Моря не было ни в тронном зале, ни в саду, – отметила я.
– Где-то же он должен быть. Если потребуется, будем приходить туда каждый день.
Надежда – пьянящее чувство. Я ощущала, как оно вздымалось внутри меня словно сорока, распускавшая свои крылья. И в этот момент с Шином и Красной Нитью Судьбы, горящей так ярко между нами, все казалось возможным.
17
Мы оставили лодку в канале за пределами дворца и вошли в сад Бога Моря через дверь на картине.
Несмотря на то что сад забросили, он выглядел потрясающе. Лепестки цветов порхали по вымощенной галькой дорожке, цепляясь за волнистые складки моей юбки. Легкая морось пронизывала воздух, и это заставило меня задуматься, не назревал ли шторм где-нибудь на востоке.
Небольшой ветерок у пруда унес все бумажные кораблики к дальнему берегу, оставив воду у ближайшего берега чистой. Пока Шин исследовал павильон, я спустилась к берегу и наклонилась, чтобы поднять камень.
Мой дедушка перебрасывал камешки по поверхности пруда в нашем саду. В детстве мы с Джуном считали, сколько раз камешки успевали удариться о воду, прежде чем они исчезали.
Повернув руку, я швырнула камень через воду. Когда он утонул, то был слышен громкий хлопающий звук. Я оглянулась через плечо и увидела, что Шин уже обошел павильон. Он не выглядел впечатленным.
Когда я наклонилась, чтобы взять еще один камень, мои пальцы коснулись чего-то грубого. Этот камень отличается от остальных, на нем изображен цветок – лотос. Линии слишком аккуратные для естественной резьбы. Скорее всего кто-то взял нож и кропотливо выточил восемь овальных лепестков и звездное сердце. Это напомнило мне о лотосе, что Шин оставил возле бумажного кораблика, который все еще плавал в неглубокой чаше. Я положила камешек в свой карман.
Краем глаза заметила, как Шин занимал позицию под деревом в дальнем конце павильона, внимательно наблюдая за происходящим. Мы согласились, что никакие поиски не приведут нас к Богу Моря и будет лучше, если мы просто будем ждать.
Следующие полчаса я то и дело кидала камни вверх и вниз по береговой линии, в итоге сдалась и села у пруда, когда облака заполнили все небо. Мой дедушка всегда говорил, что чувствовал себя умиротворенно, когда сидел у пруда в нашем саду и наблюдал за утками, которые неторопливо проплывали мимо. Вот только в этом пруду не было уток, здесь лишь бумажные кораблики, которые, словно стая непослушных рыб, толпились на северном берегу.
Один кораблик выбился из скопления, дрейфуя к центру пруда.
Когда он подплыл ближе, я отметила, что он не похож на остальные кораблики. Этот кораблик однобокий, с неуклюжими неровными складками, которые наполовину погружены в воду. По центру кораблика проходила грубая красная нить, будто ее сначала разорвали пополам, а затем снова сшили.
