Мальчик в отчаянии взглянул на Таню. Она ответила ему твердым взглядом. И (как прежде Арчи) тот повиновался сильному характеру. Громко крикнул:
– Да, папа! Ты ведь сам нас отпустил!
– Так что звони в полицию, Максим, – промурлыкала Татьяна, – над тобой там только посмеются.
– Чего ты добиваешься? – Голос мужчины звучал растерянно.
– Ничего. Я уже месяц опекаю твоего сына и давно ему обещала показать, как я живу. И домашнюю пиццу мы хотели сделать. У меня отличная духовка.
– Бабья дурь, что ли, взыграла? Материнский инстинкт проснулся?
– Максим, пожалуйста! Не порти нам праздник. Завтра я их тебе привезу. Обоих. И Митю, и Арчи.
Таня нажала на отбой, вернула телефон Мите. Тот выглядел растерянным.
– Тань, я тебя, конечно, очень люблю, – пробормотал он. – Но зачем мы на самом деле уехали? И почему нельзя было папе правду сказать?
Да сколько, в конце концов, можно ребенка обманывать? Да и все равно нет пути назад – после того, что она сегодня наворотила.
И Садовникова тихо произнесла:
– Хорошо, Митя, я сейчас скажу тебе правду. Но она будет неприятной. И даже страшной.
* * *
К девяти вечера Ходасевич изрядно устал от звезды социальных сетей гражданки Симеоновой. Слишком часто в ее постах и выступлениях встречалось местоимение «я». Очень навязчиво (и, похоже, продуманно) мадам выпячивала свою успешность, состоятельность, самодостаточность.
Никакого явного компромата на блогершу он не нашел, хотя нападки отдельных граждан имелись – мошенница, шарлатанка, разводит на деньги. На сайте независимых отзывов против Елены и ее метода активно выступали практикующие психологи. Доказывали, что все схемы работы над собой, которые она выдавала за авторские и чудотворные, на самом деле элементарны и давно известны. «Симеонова просто умеет г***но в красивую обложку заворачивать», – брызгали слюной ее менее удачливые коллеги. Печальная история с Лидочкой (или другие подобные) нигде в связи с фамилией Симеоновой не упоминалась.
Официальную биографию интернет-дивы, похоже, специально подгоняли под все каноны пресловутой «американской мечты». Бедная семья, забитая мама, пьющий злодей-отец. Лена уже в семнадцать лет сбегает из дома, едет в Москву, снимает угол, берется за любую работу. Сталкивается с мошенниками, героически избегает соблазнов срубить легких денег на перевозке наркотиков или проституции. Свой авторский метод – «отчетливо представь, как мечта сбывается, и добро вселенной к тебе придет» – Симеонова, как гласила легенда, придумала, когда в должности проводницы мыла туалет в плацкартном вагоне. «Я всегда ответственно относилась к любому делу – даже к такому, где особых стараний не требовали. Никто и никогда не стал бы проверять, насколько тщательно я вымою пол между стеной и мусорным бачком, но я пролезла в узкую щель и обнаружила там кошелек. В нем оказалась пачка долларов. Толстая. И хотя даже одна из этих купюр очень сильно улучшила бы мое тогдашнее положение, я немедленно отнесла находку начальнику поезда, он сделал объявление по громкой связи, хозяин кошелька нашелся. Оказался крутым бизнесменом и в качестве благодарности предложил исполнить любое мое желание. Мне очень хотелось красивые туфельки или золотые сережки, но я попросила оплатить курсы для поступления на факультет психологии».
Что крутой бизнесмен с пачкой долларов делал в плацкартном вагоне и на каких конкретно курсах училась Елена, в красивой сказке не уточнялось. Но все же, по недомолвкам, по обрывкам, Ходасевич смог составить подобие ее настоящей биографии. В Москву явилась в начале нулевых. Через десять лет «труда, невзгод и лишений» достигла статуса дипломированного психолога. Консультировала по вопросам личностного роста, проводила тренинги, вела авторский курс «Как мотивировать себя на успех». В 2015-м у нее появляется муж («Я долго визуализировала его образ, и Тигран полностью ему соответствует»). С 2016-го Симеонова начинает раскручивать свой марафон, рожать Тиграну детей и покупать квартиры – минимум по одной в год. В настоящий момент у нее больше сорока миллионов подписчиков в социальных сетях, четверо малышей и десять жилых помещений в разных уголках мира.
«Наверняка дама при секретарях. И охранник личный может иметься. Как и на чем Женя собиралась ее зацепить?» – задумался Ходасевич.
Что вообще можно сделать – одной, без поддержки, без связей? Вряд ли она решилась бы силой отбирать деньги или оттяпывать путем мошеннической схемы собственность. Шантаж – вот, скорее всего, ее метод. Самый безопасный и девчачий.
«Надо в Женином телефоне покопаться. Вдруг осталась заметка, хотя бы какой намек, в каком направлении двигаться?»
Ходасевич взглянул на часы. Половина одиннадцатого, Таня, наверно, уложила Митю спать и сейчас возвращается домой. Но только потянулся к трубке позвонить падчерице – та, легка на помине, объявилась сама. Голос взбудораженный и виноватый:
– Валерочка, ты только не сердись. Мы с Митей в твоем дворе.
* * *
Наворотила Татьяна дел. Мало того что Митю отвезла в больницу – еще и призналась пацану, что его мама официально считается мертвой. А похоронил ее – папа.
Так что Митя Ходасевичу сразу же объявил:
– Папу я ненавижу, домой вообще никогда не поеду и, пока мама не очнется, жить буду у тети Тани.
Мальчик старался казаться взрослым, но голос то и дело срывался, плечи вздрагивали. Собака (вот уж точно лишний персонаж в его холостяцкой квартире) обидчиком считала Валерия Петровича и неприветливо скалилась.
Но хотя и не ждал он гостей, а оставить голодными не мог.
С разносолами возиться некогда – для Тани с Митей нажарил сосисок по-французски, Арчи угостил вареной курицей. Немедленно после ужина ехать к тете Тане домой, как требовал Митя, не позволил. Велел сегодня ночевать у него. Дал мальчику старинную (еще Танюшке читал) детскую энциклопедию и плюшевого кенгуренка – когда-то купил в Австралии на память об одной опасной командировке. Митя так и уснул на диване – в обнимку с книгой и игрушкой. Арчи устроился у него в ногах, он то и дело вскидывал морду, поглядывал на Ходасевича подозрительно, несколько раз порывался лаять, но Татьяна показывала псу кулак – и тот снова водружал голову на лапы.
Падчерица, едва ли не впервые в жизни, пребывала в легкой панике. Нервно расхаживала по квартире, переживала:
– Время идет, а мы не делаем ничего! Хотя могли бы успеть до моря домчать. Там машину спрятать, частное жилье безо всяких документов снять и прятаться спокойно!
Ходасевич падчерицу не успокаивал. Пусть поточит себя – полезно. Кто просил огород городить?
– Ну, что ты молчишь, Валерочка! Максим же нам только сутки дал. А потом в полицию пойдет!
– Вот и будет тебе урок, – буркнул Ходасевич.
– Ты считаешь, я не права? – ощетинилась падчерица.
– Никогда нельзя втягивать детей во взрослые игры.
