Не хватало еще, чтобы его не пускали в собственный кабинет. Он сосредоточился, чтобы снять запирающее заклинание, используя в качестве точки опоры свои обиду и гнев.
Это его дом. И никогда в жизни ни одна дверь не была закрыта перед ним.
— Отопрись, — приказал он. — Я имею право войти в эту комнату. По моему велению рассейтесь чары.
Дверь распахнулась, как от порыва ветра. Кипя от возмущения, Хойт вошел, позволив двери захлопнуться у себя за спиной.
Комната была пуста — только пыль и паутина. И холодно, подумал он. Воздух стылый, спертый, нежилой. А когда-то комнату наполняли ароматы трав и свечного воска, жар его магии.
Все равно он вернется, и все будет так, как прежде. А сейчас нужно привести помещение в порядок.
Хойт вычистил камин и разжег огонь. Потом притащил снизу мебель — стол, стулья. С удовлетворением отметив, что сюда не провели электричество, он устроил освещение по своему вкусу.
Расставил свечи, и от прикосновения его пальцев вспыхнуло пламя. В их мягком, колеблющемся свете он разложил инструменты и вещи.
Впервые за несколько дней обретя душевное равновесие, Хойт растянулся на полу перед камином, положил под голову скатанный плащ и заснул.
Ему снился сон.
Вместе с Морриган он стоял на вершине высокого холма. Склоны круто обрывались вниз, прорезанные камнепадами и темными ущельями, а над всем царили туманные очертания далеких гор. Среди грубой травы острыми пиками торчали скалы, а каменные пласты напоминали гигантские серые столы. Волны холмов тянулись до самых гор, а в низинах между ними клубился туман.
Хойт слышал доносящееся из мглы прерывистое дыхание того, кто был древнее времени. Это место было буквально пропитано злобой. Необузданная жестокость ждала своего часа.
Но теперь все пространство насколько хватало глаз было сковано тишиной.
— Поле битвы, — сказала богиня. — Твой последний рубеж. Именно здесь ты выманишь ее и встретишься с ней лицом к лицу, в назначенный день здесь будет решаться судьба миров.
— Что это за место?
Долина Молчания в Горах Мглы, в мире, который называется Гилл. Здесь прольется кровь — демонов и людей. То, что взрастет потом, зависит от тебя и от твоих союзников. Но до начала битвы твоя нога не должна ступать на эту землю.
— Как я снова сюда попаду?
— Тебе укажут путь.
— Нас только четверо.
— Другие уже идут. А теперь спи, потому что, проснувшись, ты должен действовать.
Затем туман рассеялся. Он увидел девушку, стоящую на том же холме. Молодую, хрупкую, с рассыпавшимися по плечам каштановыми волосами — как и полагается девушке. Траурные одежды, заплаканные глаза.
Но потом слезы ее высохли, она обратила свой взгляд вдаль, на безлюдный пейзаж, который только что расстилался перед Хойтом. Богиня обратилась к девушке, но он не слышал ее слов.
Ее звали Мойра, и ее родиной был Гилл. Родиной, любовью и долгом. На этой земле царил мир — с тех пор, как ее создали боги, и род Мойры охранял этот мир. Теперь же он разобьется вдребезги, как разбилось ее сердце.
В то утро она похоронила мать.
Они зарезали ее, словно ягненка.
— Я разделяю твое горе, дитя.
— Запавшие глаза вглядывались в пелену дождя.
— Разве боги скорбят, миледи?
— Я разделяю твой гнев.
— За всю свою жизнь она никому не причинила зла. Разве так умирают хорошие, добрые люди? — Мойра бессильно уронила руки. — Ты не можешь чувствовать мою боль и мой гнев.
— Других ждет еще более ужасная смерть. Ты так и будешь стоять?
— А что я могу сделать? Как нам защититься от подобных существ? Или ты умножишь мою силу? — Мойра протянула ладони, которые еще никогда не выглядели такими маленькими и беззащитными. — Дашь мне мудрость и хитрость? Того, что у меня есть, недостаточно.
— Ты получишь все необходимое. Используй свой дар, оттачивай его. Но есть и другие люди — они ждут тебя. Ты должна идти, сегодня же.
— Идти? — Мойра в изумлении повернулась к богине. — Мой народ лишился королевы. Как я могу оставить их, и как ты можешь просить меня об этом? Предстоит испытание — так определили сами боги. Если мне не суждено занять место матери, взять ее меч и корону, я все равно должна остаться здесь, чтобы помочь тому, кто взойдет на трон.
— Твой уход и будет помощью — так определили боги. Такова твоя судьба, Мойра из Гилла. Покинуть этот мир, чтобы спасти его.
— Ты предлагаешь мне оставить свой дом, свой народ, да еще в такой день? Когда на могиле матери еще не завяли венки?
— Думаешь, мать обрадовалась бы, увидев, что ты только и делаешь, что оплакиваешь ее, безмолвно наблюдая, как гибнет твой народ?
— Нет.
— Ты должна идти — ты и тот, кому ты больше всего доверяешь. Ваш путь лежит к Пляске Богов. Там я вручу тебе ключ, который приведет вас туда, куда следует. Найди остальных, собери армию. А когда ты вернешься в этот мир, на праздник Самайн, то будешь сражаться.
Сражаться, подумала Мойра. Она не знала, что такое битва, — только мир.
— Но разве я не нужна здесь, миледи?
— Потом, потом… А сейчас ты должна идти туда, где необходимо твое присутствие. Если останешься, погибнешь. И твой мир погибнет, а вместе с ним и все остальные. Такова твоя судьба, определенная еще до рождения. Для этого ты появилась на свет. А сейчас поторопись. Отправляйся немедленно. Тебя будут ждать только до захода солнца.
Мойру охватило отчаяние. Здесь могила ее матери. Здесь ее жизнь. Здесь ее мир.
— У меня такое горе… Всего несколько дней, миледи, умоляю тебя.
— Останешься еще на день и погубишь свой народ, свою страну.
Морриган взмахнула рукой, рассеивая туман. Пелена расступилась, открывая взору черную ночь с серебристой рябью света холодной луны. Воздух наполнился криками. Повсюду дым и мерцающее оранжевое пламя пожаров.
Мойра увидела деревню, над которой возвышался ее замок. Дома и лавки горели, слышались крики людей — ее друзей и соседей. Мужчин и женщин разрывали на куски, дети становились добычей тех ужасных существ, которые убили ее мать.
Девушка видела, как сражался ее дядя: меч со свистом рассекал воздух, лицо и руки обагрены кровью. Они прыгали на него отовсюду — эти жуткие твари с острыми клыками и безумными красными глазами. Они бросались на него с криками, от которых кровь стыла в жилах. Над потоками крови, заливавшей землю, скользила необыкновенной красоты женщина. На ней было красное шелковое платье с облегающим лифом, украшенным драгоценными камнями. Непокрытые волосы цвета огненного золота разметались по белым плечам.
В руках она держала спеленатого младенца.
