— Викторов.
— Викторов, разрешите к вам так обращаться?
— Пожалуйста. Я как в школе перед учительницей. Или на допросе.
— Скажите, ваши соседи проявляли излишнюю настойчивость к умершей? Может, доставляли ей неудобство?
— Чёрт его знает. Подождите. Точно! Когда всё случилось, приезжал следователь, задавал вопросы, и я слышал, что Ольга… Да, Ольга говорила, будто умершая боялась мужчину с серым шарфом.
— Вы знакомы с Ольгой?
— Вроде того. Ей было не до флирта.
— Ясно. О каком мужчине она говорила, вы знаете?
— Да вы что! Я же их не рассматривал.
— Хорошо. Викторов, вы упомянули назойливость соседей. Я… — Замолчала, вовремя вспомнив, что сейчас не детектив, а просто искательница хорошего места отдыха и продолжила: — Я бы хотела отдохнуть в тишине. По возможности. Те люди вас сильно доставали?
— Честно говоря, я не прочь выпить хороший напиток в интеллигентной компании, так что, нет, их общество было неплохим. Если бы не вопросы.
Александра поморщилась:
— Вопросы? Я очень не люблю, когда меня расспрашивают о личном.
— Вы скрытны?
Она не стала отвечать.
— Не беспокойтесь. Они уже съехали, так что, если решите заселяться без скидки, те парни вас не потревожат.
— Но вас потревожили. Интересовались зарплатой?
— Нет. — Улыбнулся. — На самом деле вопросы были глупые.
— Интересно. — Она тоже улыбнулась — Неужели, спрашивали, что вам больше нравится: лето или весна?
— Почти. — Его пальцы крутили кольцо. — Светочка любит каждое время года. Она умеет находить прелесть даже в осенней слякоти. Мы недавно женаты. Поздно встретились. — Пояснил Дмитрий, хотя Александра не проявила и капли любопытства. Сама заметила:
— У счастья нет понятия поздно.
— Вы так считаете?
Она подумала о Диме, о разговоре на мосту, о его молчании длиною в год. Нет. Уже больше. Сердце кольнуло обидой. И решила не отвечать.
— Неужели можно придумать более глупый вопрос, чем про время года? — вспомнила, как о таких же пустяках говорила с Димой. Мысленно выругалась:
«Чёрт! Дьявольская муть!»
Постоялец тем временем продолжил:
— Да, Саша, — тут же поправился, — Александра. Представьте, можно. Один спрашивал чего боюсь, а другой вообще вёл себя, как разведчик, — ухмыльнулся Дмитрий, — интересовался моим детским прозвищем, есть ли у меня животные, какое блюдо я любил в детстве, какое ненавидел. Ну не глупость?
— Не знаю…
— Потом они, правда, переключились на женщин и обо мне забыли. Так что мой отдых, в основном, прошёл в одиночестве.
— Викторов, вы отвечали на их вопросы?
— Да. Что в этом такого? Собеседники любопытные. Бывает. Главное, о нас со Светочкой не расспрашивали. — Выставил руку вперёд, будто обороняясь. Добавил. — Это уже сугубо личное.
— Вы невероятно доверчивы! — не удержалась детектив. — Неужели ничего не заподозрили?
— Вы о чём?
— О странном поведении ваших соседей!
— Каждый коротает время, как может. Они так же, как и я приехали по одиночке и явно скучали. Я тоже скучал. Почему бы не поболтать? Разве общительность представляет опасность? — улыбнулся. — Я вот с вами общаюсь. И что? Я и со Светочкой познакомился в разговоре. Звонил бывшему одногруппнику, а трубку взяла его двоюродная сестра. Так и началось.
— А женщин они тоже расспрашивали? — не желала уходить от темы Александра.
— Не знаю. Я за ними не следил. Слушайте, а что вы так волнуетесь? Я же говорю, они уже съехали.
— Когда именно?
— Ну… не знаю. Как я проснулся, так больше никого и не видел.
— А проснулись вы?..
— Первый раз, когда мёртвую обнаружили. Потом лёг, принял на душу, смерть — это всегда страшно — и открыл глаза уже после десяти. Точно не скажу.
— Кто тогда был администратором, Алина?
— Нет. Алина позже приехала. Была Наталья. Она примерно час назад как сменилась.
— Вы и с ней флиртовали?
— Нет. Я прямо здесь, в беседке был, когда подъехало такси. Алина вышла, а Наталья села в машину. Я как раз посмотрел на часы. В это время мне Светочка обычно звонит, если я не дома. А сегодня… — тяжело выдохнул, — не позвонила.
— Вы и раньше видели, как Наталья покидает работу?
— Да я же за ней не слежу. Случайно увидел. Мне нравится сидеть в беседке. Светочке тоже нравится. Это её любимое место. А когда гложет грусть, хочется грустить в той обстановке, что напоминает о любимых. — Внимательно посмотрел на детектива. — Разве у вас не так?
— Мне безразлично, где грустить. Эмоции никак не связаны с местом. — И тут же задумалась. Честна ли она перед собой? Ведь, когда Саша вспоминала о Диме, когда вновь переживала эмоции радостные и те, что травили душу, оказывалась именно там, где они с Соколовым любили бывать и там, где всё ещё хранился его запах. Например, в ванной, где он прыскался туалетной водой. Тот аромат присутствовал в воздухе до сих пор: уже не такой яркий зовущий, но по-прежнему ощущаемый. Или ей того лишь хотелось?
Зато она почти не вспоминала о Диме в агентстве, потому что туда он ни разу не заходил, не переживала связанные с ним чувства в автобусе или метро — они ездили на его машине. Но стоило оказаться в том самом кафе, где они сидели с Димой, да даже пройти мимо, оказаться в сотне метров, или заметить в витрине магазина серый «Мерседес» или мужчину с галстуком цвета индиго, как сердце привычно замирало, а потом пускалось вскачь. И чувства, так тщательно упакованные в «я его отпустила» и «мне всё равно» оживали и становились ещё сильнее прежнего.
«Возможно, он и прав…» — грустно согласилась Александра и принялась отгонять навязчивое чувство одиночества, сопровождаемое верными слугами по имени «Страх», «Обида», «Боль».
— Вы, случайно не запомнили название такси? «Яндекс», Везёт», на чём она уезжала?
— Это была просто машина без шашек, рекламы. «Жук».
— Но вы решили, это такси.
— Так Наталья при мне платила за проезд. Наверное, трансфер только для отдыхающих. А, может, он приезжает лишь в определённые дни.
— Трансфер тоже обычный?
— Нет. На нём огромная надпись «Барышево — Жар-птица». На сайте есть фото. Вы не смотрели?
— Нет.
«Уточню про такси у Алины, — решила детектив, — и почему я сразу её не спросила? Акцентировала внимание на Наталье и коттедже. Но ведь администраторы могли быть заодно. Мне нужно поговорить с таксистом».
— Вы уже не хотите здесь отдыхать? — неожиданно спросил постоялец.
