Лара.
Она стала глотком свежего воздуха, крылом для птицы, не умеющей летать. Её лицо, фигура, образ дышали тем, что Лёня так отчаянно пытался найти в своей жизни. Лара дышала свободой и постоянством.
Искренностью.
Ни минуты в нём не было сомнений в их судьбоносной встрече. Они созданы друг для друга. Как иначе? Всё за них. Даже смерть. Костлявая отдала любимую женщину, вернула в его объятия. Так могли ли они расстаться теперь, когда счастье так близко?
Лёня позвал её, она не ответила. Увидел, как она рванула в сторону. Решил, боится Максима, он что-то с ней сделал, поэтому так холодна со своим дорогим мужчиной. А потом Лёня услышал звук вертолёта и разозлился. Максим решил забрать его любимую? Ни за что! Бросился из леса на звук вращающихся лопастей. И как же он удивился, увидев, как его любовь обнимается с другим и угрожает полицией! Выходит, всё было игрой?
Лара продолжала кричать и цепляться за мужчину. В её глазах не было ни любви, ни ласки, лишь страх и холод.
Лёне не хотелось этого признавать, сердце рассыпалось от боли, но он отчётливо понял: его Лара стала другой после смерти.
Его Лара больше не его Лара.
Обида, разочарование, ненависть, боль — всё смешалось в душе. Лёня вытащил шприц, а потом заплакал.
* * *
Время шло. В любой момент могла нагрянуть полиция. Фурский, скотина, рассказал, где хранятся деньги. Нужно было срочно действовать. Профессора не парила странная сцена, разворачивающаяся прямо перед глазами. Дочь Давида боялась какого-то урода, урод вёл себя, как полный безумец. Нет. Так дело не пойдёт. Они оба его тормозят!
Светилов отодвинул свою страховку, полез за пистолетом — как знал, что пригодится. Безумец, держа в руке шприц, двинулся на Веронику, схватил за плечо. Она закричала. Профессор с раздражением слушал новый крик. Сколько можно орать? Представил свою «Колыбель», моментально успокоился, поднял пистолет и выстрелил. Безумец успел лишь удивлённо открыть рот и тут же повалился на землю. Дочь Давида снова кричала. Нервы профессора начали сдавать. Он дал ей пощёчину, женщина упала. В тот же миг чужая пуля воткнулась в руку Светилова — всё ту же больную. Вероника поднялась на четвереньки, сложила руки замком и со всей силы ударила под колено. Нога Светилова подкосилась. Краем глаза он увидел, как, взметая пыль, на него несётся машина. Схватил Веронику и толкнул под колёса.
* * *
Александра была готова убить мерзавца на месте, но промахнулась. Попала всего лишь в руку. Мельком посмотрела на друга, ожидая осуждения, но прочла в его глазах такие же чувства. Он вдавил педаль газа, готовый размазать профессора по земле. Увидел Нику. Резко вывернул руль.
* * *
Ника не успела понять, что произошло. Ударилась о бампер, скатилась вниз, почувствовала кровь, головокружение, попыталась отползти, но не успела. Её резко дёрнули вверх, словно куклу, подняли на ноги, приставили к виску пистолет.
— Я хочу лишь забрать свои деньги! — орал незнакомец прямо над ухом. — Отдайте мне мои сраные деньги, и тогда она будет жить!
Затуманенным взором Ника видела, как из машины выходят Александра и следователь, как вдали толпятся люди, слышала крик мамы. Или ей казалось? Она уже ни в чём не была уверена. Ноги не держали, мир уплывал.
— Всё кончено! Сейчас прибудет подкрепление. Вокруг люди. Тебе не уйти.
Ника разлепила ресницы. Ей хотелось верить детективу.
— Отдайте мои деньги! — в бешенстве закричал мужчина, и Ника почувствовала, как его рука сильнее сжала шею.
* * *
— Отпусти её, и ты получишь свои деньги!
Саша повернулась к Ивану. Он прочёл сомнение в её глазах. Она в его глазах прочла просьбу о доверии.
— Врёшь! Я её убью, если вы не отвалите!
— Убей, но тогда у тебя не будет страховки. Ты же для этого схватил Нильскую?
Александра не верила своим ушам. Куда подевался друг, которого она знала? Откуда в нём эта уверенность?
— Дайте мне забрать мои деньги! Неужели я о многом прошу?
— Сначала отпусти её.
Светилов медлил. Он не мог лишиться денег и не мог лишиться страховки.
Саша заметила его волнение и решила довериться Ване.
— Отпустишь Нильскую, и можешь забирать деньги.
Профессор перевёл взгляд на женщину, усмехнулся.
— Где гарантии?
— Гарантией стану я, — отдала пистолет Ивану. — Возьмёшь меня вместо неё.
Иван подобного не ожидал. Надеялся. Хотел остановить Сашу, вернуть ей голову, выбить дурь, но она уже шагнула к Светилову, протянула руку.
— Хватаешь меня, отпускаешь её. Лучше прославленный детектив, чем дочь мертвеца, правда? Соглашайся. Или ты трус?
«В своём репертуаре… — с досадой подумал Ваня. — Лезет на рожон, дура!» — Не выдержал, схватил её за плечо, но Светилов оттолкнул Нику. Та рухнула на землю. Саша обернулась к Ване и улыбнулась. Она доверилась ему. Он тоже должен был довериться. Медленно разжал пальцы.
— Если ты её тронешь, я вышибу тебе мозги.
Светилов прижал пистолет к Сашиной голове и произнёс:
— Мне на хрен сдалась вся эта мокруха. Я хочу лишь забрать свои деньги и свалить из страны, понял? А теперь отойди. Нам пора ехать.
Иван наблюдал, как Саша сама садится в машину, а место водителя, его место, занимает профессор. Внутри клокотал гнев, но Ваню сдерживал пистолет у виска любимой. Как только машина отъехала, он набрал Рукавицу.
Глава 45
Риск, азарт, безумство. Всё чаще Александре казалось, что это они её семья. Или её наркотик. Постоянная доза.
Не было никакой уверенности в том, что Светилов оставит её в-живых. Так зачем она в это ввязалась? О чём думала? Неважно. Главное, Ника в безопасности. И Ваня готов был отпустить профессора… Но не просто же так? У него есть план? Она чего-то не знает?
— Похоже ты никому не нужна, — вторглась в мысли усмешка Светилова. — Если я убью тебя прямо сейчас, что будет?
Она невольно вздрогнула.
— Боишься? Хорошо. Только мне нет резона тебя убивать. Раз твой друг меня отпустил к денежкам, значит ваши поняли, что со мной им не тягаться. Я сваливаю из страны. Не хочу убивать.
Она не верила.
— Не хочешь знать почему?
Александра молчала. Она видела, держать пистолет и вести подстреленной рукой ему неудобно. Может, пора спасаться?
— Не интересно? Впервые встречаю не любопытную женщину, — перехватил взгляд. — Да, вести хреново и чувствую я себя так же. Но деньги заберу, поняла? Сейчас я уберу пистолет, а ты не дёргайся. Убивать, чтобы тебя потом, женщину, наградили посмертно за всякие заслуги, я не стану. Но покалечить могу.
