— У меня нет заслуг.
— Разве? А я в курсе про Шифровальщика (читайте «Эхо над бездной») и прочих отморозков, каких поймали с твоей помощью. Я же сказал, я всё о тебе знаю. И о твоих родителях. Ты же не хочешь достаться им, предположим, без руки или ноги? Как думаешь, примут?
Кольнул в самое сердце.
— При жизни тебя может и не сильно любят, а после смерти зауважают. Не хочу. Ты к Фурскому полезла, а он ко мне. Короче. Давай без фокусов. Чем быстрее приедем, тем быстрее получишь свободу. Причём отпущу целой. Только дай мне забрать мои деньги.
— Хорошо.
— А ты мне начинаешь нравится. Но я тебе не доверяю, поэтому доедем так.
Александра совершенно не понимала Светилова, не понимала Ваню, а потом увидела телефон. Он лежал на полу, у её левой ноги. Главное, чтобы его не заметил профессор.
— А скольких ты убил Караэсом?
— Достаточно. Но вообще это тебя не касается.
— Заберёшь деньги и куда поедешь?
— В Америку. Запомни. Иметь хорошие связи жизненно необходимо. А у меня этих связей… Сейчас заберу своё и прощай родина, — мечтательно улыбнулся. Представил большой дом с бассейном, любимый виски, поднесённый какой-нибудь красоткой прямо в его постель, и едва не врезался в забор. Зажмурил глаза.
Саша вовремя перехватила руль.
— Глупая была бы авария, — с трудом ухмыльнулся.
— Ты ранен.
— Охрененная наблюдательность. Выходим.
Ранение было сильным, кровь залила уже треть рукава. Силы убавлялись, сообразительность падала: профессора не смутили вопросы. Он едва волочил ноги. С правой было что-то не то.
— Хорошо ударила, — будто прочёл её мысли. — Вперёд. Не робей.
Прибавила шаг, обратив внимание на чрезмерно затихшую улицу. Где соседи, где хоть кто живой? Вспыхнула вновь надежда.
— В подвал, — велел Светилов и подтолкнул её к летней беседке. Обогнули, прошли мимо кустов с розами, подошли к двери. — Смотри-ка, и ломать не придётся. Открыто. Как удачно.
Действительно удачно. Только Саша помнила, как Ваня прикрывал дверь.
— Темновато. Видишь рубильник?
Пошарила рукой, нашла. Вспыхнул свет. Недостаточно яркий, но рабочий.
— «Колыбелька» моя… — довольно произнёс профессор, зашёл за шкаф, положил пистолет на пол, наклонился.
Александра осматривалась по сторонам, пытаясь понять затею Вани.
— Сюда, — приказал Светилов. — Мои деньги — твоя свобода.
Послушно прошла следом, но не перестала шарить взглядом по подвалу. Заметила Nikon со снятым объективом. Значит, была права.
Профессор пошатнулся, выругался, упал на колени. Она думала, он ляжет на пол и сдастся боли, но Светилов продолжал упорно стремиться к деньгам. На полу было что-то прямоугольное. Оно пряталось под грязной тряпкой.
— Это «Колыбель для ласточки», — стянул тряпку, вытер пот со лба.
Саша увидела сейф небольшой, сантиметров 14 на 19, удивилась: в такой крохе особо много не спрячешь.
Светилов набрал 0345, и Александра вспомнила время, когда звенел колокольчик на стойке администратора. Профессор повернул ручку. Сейф тихо открылся.
— Это называется нереальное богатство, — произнёс, всё больше бледнея. Вытащил первую стопку кредиток на разные имена, покрутил возле Сашиного лица биткоином. — Ты представляешь, сколько здесь? Я и сам не представляю. Всё это время мои денежки спали, — медленно растянул улыбку, — лежали словно в колыбели. Но пришло время проснутьсяь и обогатить меня.
— Почему в колыбели?
— Потому что раньше здесь стояла кроватка Вероники, — распихал кредитки, биткоины по карманам. — Давид как свою ненаглядную дочь называл? Ласточкой. Отсюда и пошло. Но что-то ты много знаешь, — внезапно потянулся к её шее. — Видимо, придётся получить заслуги посмертно.
Она даже не поняла, как он, ослабевший и потерявший столько крови, повалил её на пол и стал душить? Чем сейчас ей могла помочь камера? Попыталась спихнуть его. Но куда там. Вцепилась ногтями в лицо.
Светилов зарычал, отпустил больную руку и ею же ударил.
Из губы пошла кровь.
— Что не убивает, делает сильнее, — прошептал профессор и поднял здоровую руку для нового удара.
— Не трогай её!
Профессор замер. В него целились из пистолета.
— Медленно встань и повернись лицом к стене.
— Хорошо-хорошо, — легко согласился Светилов, поднялся и ногой ударил Сашу в лицо. Почти. Промахнулся на пару миллиметров. Выпущенная управленцем пуля оказалась быстрее.
— Твою ж… — едва слышно произнёс профессор. — Моя нога…
Саша ещё пыталась понять, почему Светилова не убили, а её уже поднимали и выводили из подвала. У летней беседки стоял Ваня и пара управленцев.
— Что это было?
— Позже объясню, — пообещал друг и бросился обнимать Сашу. — Чёрт, Сашка, ты такая дурёха.
Она вырвалась из его объятий и повернулась к подвалу: выводили профессора.
— И вы это так оставите? Он же… — обратилась к управленцам. — У него же связи. Для него в тюрьме нет дверей! Что же вы делаете?
Никто ничего не ответил, а Ваня вновь обнял её и прошептал:
— Так надо, поверь. Только так и надо.
Глава 46
Иван и Александра вошли в кабинет Рукавицы.
— Я рад, что всё обошлось.
— Правда? — последовал удар.
Саша остолбенела, глядя на то, как Ваня трясёт рукой, а Владимир Андреевич вытирает кровь из разбитой губы.
— Что происходит? Ваня, ты с ума сошёл?
Он не обратил внимание на её вопрос, обратился к Рукавице:
— А если бы они не успели? Если бы она…
— Если ты обо мне, то я здесь!
— Ты сам согласился на риск. В тебе проснулся мужчина?
— Что вы сказали?
— Резников, все знают, какой ты мягкотелый. Чего обижаться?
— Какое вы право…
— Вы два дятла!
Посмотрели на Александру.
— Услышали? Вспомнили обо мне? Отлично. Объясните, что здесь происходит? — подошла к столу, вытащила сигарету из пачки, поднесла к губам.
— С каких пор…
— Я не курю, — ответила она Рукавице, радуясь, что всё же перевела мужское внимание на себя. — Чья идея была затеять весь этот спектакль? И в чём, собственно, он состоял?
Владимир Андреевич забрал свои сигареты, подошёл к окну, открыл его и закурил.
— Не один ты, Ваня, нервничал, — признался, выдыхая дым. — Мы с Селивёрстовой, пускай, и не друзья, но… чёртовы управленцы…
