А содержимое рвано, судорожно поднялось на ноги, щелкнуло металлической челюстью и, вращая глазами, произнесло:
— Капец вам, смертники.
Мерилин почему-то решила, что если снять с робота верхний слой синтетической кожи, то получится куда эффектнее. Камми согласилась: дело нехитрое, а искину приятно.
В воздухе поплыл подозрительный запашок.
— Корабль проклят! — кто первым издал этот возглас, неизвестно, но взрослые, разумные мужчины ломанулись на выход, толкаясь и матерясь, будто никогда не видели разобранного андроида для утех.
Впрочем, что-то Камми подсказывало, что таки да, не видели.
Со снятым верхним слоем Мерилин поразительно походила на освежеванного человека, только металлический блеск скелета выдавал в ней искусственное тело. Так что зрелище не для неподготовленного зрителя. А учитывая, что все это время искин подавала в воздух распылённый токсичный газ, вызывавший панику и галлюцинации, от которого Вик и Камми защищали противогазы, то ничего удивительного, что наемники заистерили.
Их повязали в рекордные сроки, дольше всего пришлось именно запаковывать тяжеленные тела. От момента проникновения на корабль до финальной сцены прошло не более пяти минут.
И тут на «Тишь» поступил сигнал вызова.
Возникший на экране Мэл, кажется, не ожидал увидеть Камерон, потому что глаза его на секунду расширились от страха за нее.
Она была чуть потрёпанная, но живая и улыбающаяся вполне искренне. Капитан расслабил плечи и убрал руку от бедра, где обычно висел его пистолет. Он и не заметил, как простоял все эти бесконечные десять секунд в полубоевой готовности. Огнестрельного оружия они с Куртом не брали, не желая проблем с властями: все же одно дело — набить кому-то морду, а другое — убивать мирных граждан. Но, случись что с Камми, он задушил бы Реджа голыми руками.
— У вас все в порядке? — хрипло уточнил Мэл, хотя и сам видел: девушки потрепаны, но ран нет и обе улыбаются вполне искренне.
— Да, все прекрасно, — Камерон дернула подбородком, камера чуть отъехала, показав их в полный рост. Редж поперхнулся.
Сложенные ровными штабелями элитные бойцы группы захвата и впрямь производили неизгладимое впечатление.
— Ребята обезврежены. Мы их вырубим и оставим вот так, стопочкой, у погрузочного трапа. Мы же не грузчики, чтобы тяжести таскать, — жизнерадостно заявила Камерон. — Потом заберёте. Давай домой уже, Мэл. Идиот проникся и больше так не будет, а если что — статья и каторга, ты же понимаешь, Редж?
И она так ласково посмотрела на миллионера, что тот снова подавился и откашливался довольно долго. Гости уже успели покинуть негостеприимный небоскреб, а он все кашлял и кашлял, глядя на компромат на экране, и никак не мог поверить, что нежное эльфоподобное создание, которое он лицезрел в клубе, оказалась круче команды обученных бойцов.
На космодроме царила непривычная суета. Не то столпотворение, когда прилетает одновременно множество туристических и рабочих рейсов и служащие сбиваются с ног, регистрируя всех прибывших, нет. Было скорее похоже на панику.
Малкольм забеспокоился и, не дожидаясь, пока шаттл толком остановится, выпрыгнул из него, побежав к уровню, на котором пристыковалась «Тишь».
Только далеко он не убежал. Замер на полушаге, неверяще вглядываясь в матовое стекло, открывавшее вид на посадочную площадку.
Генеральский крейсер «Зенит» он узнал сразу.
И других вариантов, почему именно здесь и именно сейчас командору федеральных космических войск вздумалось поставить свой транспорт, у него не было. Так что на корабль он поднимался медленно и степенно, старательно глуша нарастающую внутри тревогу.
Он оказался прав.
В рубке его ждали не только трое членов команды, но и Гордон Денси собственной персоной. Наставник еще сильнее постарел за прошедшие годы, а ведь и во времена службы Мэла он был уже немолод. Увы, наука покорила космос и Потоки, но обеспечить человеку долгой жизни она пока так не сумела. Двести лет — предел для современной медицины, и возраст командора Денси к этой отметке приблизился вплотную.
Но отходить от дел тот не собирался: как и прежде, Денси был бодр, ясно мыслил и чётко рассуждал.
— Хорошую ты себе команду подобрал, Оса, — по-отечески улыбнулся ему генерал. — Только вот занятие выбрал… странное.
— Не хуже прочих, — невольно выпрямившись и с трудом остановив рефлекторно потянувшуюся к голове руку, ответил Мэл.
Наставник сокрушенно покачал головой.
— А ведь такие перспективы, такой потенциал… и торговец. Эх, — он повернулся к застывшим у пульта девушкам. — И кто из вас, барышни, настолько одаренный, что додумался взорвать пластид в Потоке?
— Дольф, — ответила Камми тихо, но уверенно. Похоже, присутствие Мэла придало ей сил. — Мы ничего не делали. Наоборот, едва не погибли.
— Это хорошо, — очень доброжелательно произнёс генерал, и как-то всем стало понятно, что ничего хорошего, на самом деле. — А у нас все движение в Потоках встало на неделю. В Восьмом — совсем, на остальных линиях — ограниченно, только при жизненной необходимости. Патрулируем почти всю протяженность, перебрали кучу вариантов, что это могло быть, а это вы так развлекаетесь.
— Лучше бы пиратов ловили, — буркнула Камми. Ей не нравился этот с виду добрый дедушка, который совершенно беспардонно занял их рубку. Хотел даже в капитанское кресло сесть, благо сообразительная Мерилин заблокировала ремни, и у того не вышло. Генерал похмыкал и отступился, но на монитор поглядывал.
Куклу-то они спрятали, а раструб холо-изображения искина вот он, никуда не денешь. И Камерон смутно подозревала, что от капитана потребуют объяснений еще и по поводу Мерилин. Очень уж у нее настройки нестандартные.
Поэтому девушка шагнула вперед.
— Если что, это я, — твёрдо заявила Камерон. — И пластид, и плазму, и все остальное.
Эпилог
Три года спустя.
Огромные ворота лётного училища распахнулись, пропуская радостно галдящую ораву выпускников.
Камми вертела головой, высматривая в толпе встречающих знакомый кожаный плащ. Мэл обещал быть — все же не каждый день она освобождается из заточения.
Конечно, элитный корпус пилотов весьма далёк по условиям проживания как от тюрьмы, так и от станции, особенно ее родной ХХ-49, но все равно считанные увольнительные в год, запрет на гостей, прочитываемая цензурой переписка — условия напрягали… Будущие военнообязанные, допущенные до сверхсекретных технологий и знаний, — их проверяли вдоль и поперёк.
Был в этом, впрочем, и плюс. На Терру разрешили привезти деда, как единственного родственника, дабы службам было проще за ним наблюдать. Хорошие механики нужны везде, так что открытая на собранные за время полетов на «Тиши» деньги мастерская потихоньку начинала себя окупать. Дед ее покидал редко — как и внучку, открытое небо над головой его нервировало. Это неудобство несколько компенсировалось чистым воздухом и бесперебойной поставкой воды. Стефана даже артрит стал меньше беспокоить.
