Книга Ты предназначена мне, страница 10. Автор книги Алиса Ковалевская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ты предназначена мне»

Cтраница 10

— Где Ева? И не говори, что ты не знаешь, кто это!

— Она… — засипел он. – Она в каюте с другими. Верхняя палуба.

— Номер каюты!

— Восемь, — он поморщился. Вдавливая ствол в его подбородок, я с трудом сдерживался от того, чтобы спустить курок и разнести его башку, как прокисший арбуз.

Палец мой дрогнул. Одна пуля, и ошмётки его черепа украсили бы палубу вместе с багрянцем крови. Слишком, чёрт возьми, легко.

— Восемь, — повторил он, как будто я мог не расслышать. Сглотнул, кадык его прошёлся вверх-вниз.

Смердящий страхом, он походил даже не на крысу – на напуганную тупую шавку. Не уличного пса, а шавку, умеющую разве что таскать объедки из мусорных баков.

— Поверь, — убрав ствол, бросил я напоследок, — ты ещё пожалеешь о том, что я не пустил в тебя пулю прямо сейчас. – Берите его! – кинул своим парням и, схватив за шкирку, подтолкнул ублюдка к ним.

Проходя по палубе, я видел, как, заведя руки двоих за спины, ребята из береговой охраны защёлкивают на их запястьях браслеты наручников. В голове шумело, кровь стучала в висках. Ева.  Всё, что было важно сейчас – найти её и убедиться, что это действительно она. Что она тут, что жива, что ей больше ничего не грозит. Сильнее желания стереть в порошок всех причастных к её похищению и разведённой в Грате грязи было только одно – прижать её к себе и, прикрыв глаза, наполнить лёгкие запахом ванили. Почувствовать её дыхание и позволить себе понять – это реальность, а не игры больного воображения. Она реальна, её жизнь в моих руках реальна.

— Найдите Виконта, — гаркнул я старшему. – Его и его свору.

По лестнице я спустился, почти не касаясь ступенек. Снаружи снова раздались звуки пальбы, голосов. На каком-то из катеров взревела сирена, и вой её отдался у меня в голове напряжением. Третья, четвёртая…

— Чёрт! – дёрнул ручку нужной каюты. Дверь была заперта, и я пустил в замок несколько пуль.

Толкнул, распахивая. Дверь ударилась о стену резко, наполнив царящий внутри каюты полумрак гулким звуком дрогнувшего металла.

— Где Ева? – наткнувшись на испуганные взгляды нескольких девушек, спросил резко. – Брюнетка, которую привели перед выходом в море?!

Всё в комнате было пропитано страхом. Только страх этот был не смердящим – он пробирался под кожу отчаянием.

— Где девушка, которую привели перед выходом в море?! – гаркнул снова, не получив ответа.

Одна из девиц покосилась в сторону. Снова посмотрела на меня. Я быстро глянул в угол и не сразу понял, что вижу. Моё сознание не сразу приняло увиденное.

— Ева! – просипел, ощущая, как внутри всё сворачивается в воронку.

Чёрную ледяную воронку моей собственной преисподней.

5

Руслан

Состояние было двояким. С одной стороны, я чувствовал дикую усталость. Проведённая без сна ночь, адский, предшествующий ей вечер и не многим отличающийся от него сегодняшний день истрепали меня, как шкодливый котёнок рулон бумажных полотенец. Глотку драло от чёрного, приправленного имбирём, мускатным орехом и гвоздикой кофе, пресловутой бодрости от которого я совсем не испытывал. И всё-таки стоя у окна в палате гратской больницы, я продолжал цедить его.

В борьбе света и темени победила, как это зачастую и случается, вторая. Проглотившие беспомощное солнце серые тучи снова клубились над городом, наполняли его сердитыми раскатами грома.

Услышав тихий стон, я воткнул опустевший стаканчик в другой такой же, что стоял рядом на подоконнике, и вернулся к постели.

— Ева, — позвал тихо.

Ответа, само собой не получил и, погладив по узкой бледной кисти пальцами, выдохнул. Выдох получился похожим на глухой рык. Голова была свинцовой, как будто её тоже набили тяжёлые тучи. Сколько ещё часов мне предстояло провести без сна, я не имел понятия. Мог бы устроиться тут же, на стоящем в углу палаты диване, но знал – сна не будет.

В тот момент, когда там, на «Беринге 320», в самом углу пропитанной страхом каюты на брошенной прямо на пол подстилке я увидел свою жену… Платье её было покрыто кровавыми пятнами, волосы размётаны вокруг плеч и лица, бледные губы приоткрыты. Лямка платья была разорвана, лицо…

— Ева! – кинулся к ней и приложил ладонь к груди, попытался найти пульс на шее. Но не мог.

То ли не мог, то ли его просто не было.

Но едва я услышал почти невесомый, перемешанный со стоном выдох Евы, я задышал сам. Чувствовал её прохладную щёку, спутанные волосы под пальцами, отяжелевшее безвольное тело и понимал, что до этого момента между небом и землёй я не болтался. Граница между жизнью и смертью пролегла именно в те секунды, пока тишину не сменил этот её слабый выдох.

Помню, как с её выдохом прикрыл глаза, как, скомкав волосы, шептал какую-то ересь. Как потом поднял взгляд и столкнулся им со взглядом высокой девушки с чуть раскосыми глазами. Подогнув ноги, она сидела в противоположном углу и смотрела на меня, а по щекам её текли слёзы.

— Прости, Зверёныш, — просипел. Поглаживая её ладонь. На предплечье её уродливым пятном выделялся большой синяк. Сколько всего их было на ней, я не имел понятия и, честно говоря, иметь его не хотел.

Слишком много для того, чтобы обойтись без потерь.

Потери… Я мрачно хмыкнул. Курок я всё-таки спустил. В тот момент, когда прибывший с нами на катере береговой охраны врач отдавал указания, заметил одного из подручных Виконта. Должно быть, он остался последним из тех, кого ещё не погрузили для отправки на берег. Последним, кого не погрузили для отправки на берег и первым, в кого я, бессильно рыча, разрядил обойму. Прекрасно понимая, что значат бурые пятна на подоле светлого Евиного платья.

Раздавшиеся из коридора тяжёлые шаги становились всё ближе. На секунду они стихли у самой двери и, одновременно с тем, как она отворилась, я услышал отданный охране приказ Акулевского:

— Ждите снаружи. Да… — ещё секунда промедления. – Я хочу, чтобы у этой палаты постоянно кто-то находился. У этой и у палаты второй девушки.

Сказав это, он вошёл и затворил за собой дверь. 

— Паршивый день, — поднявшись, процедил я.

Акулевский одарил меня тяжёлым взглядом. Мелкие морщинки в уголках его глаз стали заметнее, как и тёмные круги под ними. Всё случившееся за последние недосутки оставило на нём ничуть не меньший отпечаток, чем на мне. На Еву он не смотрел.

— Мне бы следовало вздёрнуть тебя, Алиев, — выговорил он. Холодно, спокойно, как говорил почти всегда, но от меня не укрылись сдавленные, хриплые нотки в его голосе. – Ты видишь, до чего довела твоя грёбаная самоуверенность?! Решил, что ты Бог?! Что рядом с тобой ей ничего не грозит, мать твою?!

Я стиснул зубы. Борис подошёл к постели и всё-таки посмотрел на Еву. Поджал губы. Глаза его стали тёмными, черты лица более резкими. В палате воцарилось молчание. Я стоял, неотрывно наблюдая за ним и в очередной раз чувствовал, как выворачивается нутро. Ожидающая его к ней прикосновений ревность свернулась внутри огненным шипастым клубком. Смешивающаяся с чернотой и горечью, она превратилась в самый настоящий яд, держащий на грани, но не способный при этом прикончить.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация