Отказываться я не стала. Села и, сделав ещё один большой глоток домашнего клюквенного морса, посмотрела на Давида снизу вверх. Ноги гудели, спина ныла. Не удержавшись, я сняла туфли и пошевелила пальцами. Заметила появившуюся на губах Давида ухмылку.
— Благодаря тебе мы с Франческой запросто можем прикрыть нашу лавочку на недельку другую и заняться тем, до чего руки не доходили.
— Благодаря мне? – не поняла я. Зажала стакан обеими руками и немного встревоженно посмотрела на Давида. Что-то не так?
— Наоборот, — он взял графин и подлил мне ещё морса. – За сегодня ты сделала нам двухнедельный доход, — серёжка в его ухе блеснула, как будто отражая появившийся в самом уголке рта смешок. – Чувство, что у всех тут резко кончились запасы съестного.
Посетителей сегодня действительно было так много, что некоторых приходилось подсаживать за уже занятые столики, а некоторых и вовсе просить немного подождать на улице. В тот день, когда мы с Русланом завтракали тут, я и представить не могла, что трактир пользуется такой популярностью. Заказы сыпались с такой быстротой, что я едва успевала относить подносы и теперь чувствовала себя так, словно двадцать часов подряд занималась хореографией. Нет, даже не так… До закрытия оставался ещё целый час, а я не представляла, как заставить себя подняться и доработать его. Поначалу полная решимости, сейчас я начала сомневаться, что справлюсь. Плюс был только один – занятая работой, я не успевала думать о Русе, и о том, что происходит. А вот ночью… Ночью я почти не спала. Поначалу лежала, пытаясь не вспоминать вкус его губ, не думать о том, что он совсем близко, в соседней комнате, а потом, поняв, что это невозможно, замоталась в одеяло и, присев на подоконник, прислонилась лбом к холодному стеклу. Смотрела в темноту, а видела его потемневшие глаза, вслушивалась в шум дождя, а слышала его сиплое дыхание.
— А при чём тут я? – я всё ещё не могла взять в толк, какое я имею к этому отношение.
— Ты не поняла, девочка? – я отрицательно качнула головой, и Давид снисходительно добавил: — Они все на тебя пришли посмотреть. Сегодня к нам заглянули даже те, кого здесь отродясь не было, и причина тому далеко не колбаски моей старушки.
Давид посмотрел на дверь. Я тоже обернулась и увидела вошедшую Франческу. Выглядела она уставшей, но довольной. В кухне, где мы сидели, стоял густой запах специй, жареного мяса и сыра. Плита была включена – должно быть, сегодня её вообще не выключали, сквозь прозрачное стекло духового шкафа было видно большой лоток.
— Сюда редко приезжают чужаки, — обменявшись с ней взглядами, снова заговорил он. – А ты…
— Что я?
— У половины здешних трудяг от вида твоей задницы ширинки так и понадувались. Да и бабёнкам здешним интересно посмотреть на городскую штучку.
Я так и вспыхнула. Слова его мгновенно заставили меня вспомнить утреннюю сцену с Русланом и всё, что случилось дальше на улице. За весь день мы с Давидом обмолвились об этом лишь парой ничего не значащих фраз, потому что на большее просто не было времени. Едва придя в трактир, я попросила его найти мне новый дом. Дом, комнату… Что угодно, только бы подальше от Руслана. Предназначена ему… Мысль о его словах, о том, с какой уверенностью он говорил, вызывала во мне бурю гнева и негодования. Ни объяснений, ни попыток попросить прощения – только это самое жёсткое – предназначена. Моя. Как какой-то мячик для пинг-понга…
— Вечером мне надо будет забрать вещи, — в несколько глотков допив морс, я заставила себя надеть туфли и встала. Что-то подсказывало, что новая встреча с Русланом окажется для меня ничуть не легче предыдущих. Для того, чтобы настроиться на неё, времени у меня оставалось совсем мало, а если учесть, что как раз перед тем, как я пошла сюда, в трактир завалилось несколько мужчин, только-только, судя по всему, вернувшихся с моря, его не было вообще.
— Где я могу остановиться? – спросила, когда Давид ничего не сказал на мои предыдущие слова.
Он смотрел на меня задумчиво, уже знакомым мне взглядом, и это заставило меня напрячься. Ни намёка на усмешку, только лучики морщинок в глубине глаз и совершенное спокойствие. Франческа прошла к плите, открыла духовку, выпуская облако жара и аромат печёного картофеля и мяса.
— Давид, — уже требуя ответа. – Где я могу остановиться?
— Там, где остановилась, — выговорил он. – Других домов тут нет.
— Я не буду жить у Руслана! – усталость, нервное напряжение, так и не нашедшее выхода после нашей ночной, а вслед за ней и утренней стычки с Русом, лишили меня всякой выдержки. – В жизни не поверю, что тут больше нет свободных домов. Я готова заплатить сколько нужно. Да даже если и так… — в непроизвольном жесте махнула рукой. – У вас что, нет комнаты? Или подсобки?! Всё, что мне нужно – кровать. Всё.
— Тут нет домов, — всё так же спокойно, твёрдо, глядя мне в глаза. – И комнаты у нас тоже нет, а подсобка забита.
Я знала, что это откровенная ложь. Мало того, Давид отлично понимал, что я знаю это, но продолжал смотреть на меня так, что у меня не было сомнений – ничего не изменится. Какие бы деньги я не предложила, как бы ни пыталась убедить его – бессмысленно. Перевела взгляд на Франческу. Та стояла у плиты, делая вид, что она не только немая, но, к тому же, ещё и абсолютно лишена способности слышать.
— Это он вас попросил, да? – нервно выдохнула, чуть понизив голос. – Он? Вы ведь специально меня в его дом отправили, да? Знали, что он приедет или… Позвонили ему, так?!
— Не так, — во мне всё так и кипело, он же сохранял спокойствие. – Не так, малышка, и утром я тебе уже говорил об этом. О том, что Руслан приедет, я не имел ни малейшего понятия. Этот чёрт появляется здесь раз в пятилетку, а тут… Можешь считать, что кто-то наверху решил, что вы оба слишком упрямы, и вам нужно помочь. Не дури. Тем более, что с Русланом тебе будет куда безопаснее.
— А при чём тут моя безопасность?! – меня опять начинало потряхивать. Весь день я была уверена, что уже вечером переберусь подальше от Руса и наконец смогу выдохнуть. Обратиться к кому-нибудь из местных? За этот день я уже поняла, что Давид и его жена имели тут авторитет. Что моё слово против его и слова Руслана?!
— При том, девочка, — он забрал у жены два горшочка со свежей похлёбкой и выставил на приготовленный поднос. На него же Франческа поставила большую миску с салатом, — что для тебя же лучше, если наши работяги будут считать, что ты занята. Здесь другие законы. Оставь свои городские штучки.
— Какие тут законы?! Говорите так… — я сделала вдох, опять посмотрела на Франческу, на него. – Я могу за себя постоять, если это потребуется.
— Ты чужая здесь, Ева, — теперь он говорил очень жёстко. – Мало того, что чужая, так ещё и не похожа на местных женщин. Местные женщины не носят дорогие украшения, не выглядят так… — губы его искривились, и он качнул головой.
— Как?!
— Как то, что им не по зубам, — опять в глаза. – Ты разве не видишь, как на тебя смотрят?
